Голод

_________________________________________________________________________________

Я не знаю, что на меня нашло. По хорошему, написала бы и публиковала потихоньку. Поэтому не обольщаемся. Такие большие главы это редкость и невероятное вдохновение. Я обожаю вас, вы такие понимающие отзывчивае)) Это вдохновляет. Это сводит с ума. 

Про завтра ничего не обещаю, но постараюсь выдать пару кусиков, среди которых будет про наших мальчиков. 

Глава 15. Капитуляция

Из душа мы вышли только спустя минут десять, после того, как он тщательно смыл с меня пену, проверяя самые укромные уголки.

 Вот только его запах, его слова уже не смоются с кожи. Впитались, как гель в губку, а мозг стал пеной.

Куда подевалась строгая поборница правил и гроза пьянок, Василиса Рябина?

Нет, теперь в зеркале большой в коричневых тонах спальни отражается девушка Черкашина, Вася.

Глаза горят, щеки красные, а губы уже настолько припухли от поцелуев и минета, что ноют. Ноют, да, но просят больше. Макара всегда хочется больше.

Макар в одном белом полотенце подошел сзади и тоже долго смотрел в зеркало на мое лицо, грудь, что от касания его взгляда сразу приподнялась в глубоком вдохе.

Он прижался полотенцем к попе, нависая. Он кажется, нереально огромным и обхватывает грудь, наподобие купальника.

Все тело натягивается струной в ожидании, когда же мой музыкант сыграет свою партию, когда же он снова ввергнет меня в пучину ошеломляющего удовольствия.

— Мне бы на работу, — напоминаю скорее себе, чем ему и предполагаю его ответ. Этого следовало ожидать.

— Зачем?

— Практика, да и деньги платят.

Он на это смолчал и повел рукой вниз, по плоскому животу, к пушку волос.

— Убери здесь все, — проговорил он то, о чем я и сама уже думала. Кивнула. Не вижу смысла спорить. — Практика шесть часов в неделю. Работать можешь в своем фитнес-клубе, а с деньгами решим.

С одной стороны, круто, когда вот так все раскладываю по полочкам, решают денежные проблемы, а с другой такое вмешательство в личное пространство попахивало откровенным шовинизмом. И стеснением свободы и лишения права выбора. О чем я и сказала.

Он на это только хмыкнул, отпустил меня из объятий и, захватив пачку сигарет, пошел в сторону окна.

— Выход ты знаешь где, — бросил он небрежно и вышел на балкон.

______________________________________________________________________

Арт от автора Юлии Оайдер

Глава 15.1

Вот так. Минутка романтики закончилась, началась реальность, в которую Макар меня макал как в унитаз головой, своим ультиматумом.

Или слушаешься, или валишь. Но как бы жестоко не слышалось подсознанием, если хочу быть с ним подольше, то можно принять правила игры.

 Временно. Пока не установлю свои, и не завлеку так, что он будет есть с моей руки.

Прикрыв глаза и вздохнул несколько раз, чтобы не закричать от обиды, я повернулась к уже приоткрытой двери балкона, за которой оперевшись на подоконник курил Макар.

 Натянув на себя брошенную на полу футболку, я прошла вперед. На цыпочках, ощущая, как от натянутых до предела нервов сводит ноги, а колени слабеют.

— Курение очень вредно для импотенции, — подала я голос. Ждала реакции.

 Макар фыркнув, повернул голову, чтобы посмотреть на меня через плечо. Охватить взглядом босые ноги, выпирающие от холода соски и лицо. Выражение которого указывало на капитуляцию.

Полную безграничную власть, которую я ему передавала.

Он потушил сигарету в пепельнице. Уже не первый раз я замечаю

 совершенно не русские привычки, хотя не слышу даже акцента.

 Хочу задать вопрос, но не успеваю, как он вдруг поворачивается и, опираясь спиной на подоконник, поражаем меня своим торсом.

 Теперь при свете утреннего солнца, я могу разглядеть каждую венку, каждую выпирающую мышцу, каждый шрам и рисунок.

В голове толчками стучит кровь и я сглатываю, думая, что парень из фильма Сумерки, сверкающий, словно его намазали блестками не идет ни в какое сравнение с этим божеством.

Я поднимаю взгляд. Макар серьезен и суров. В его глазах страсть и сила. В теле воинская мощь.

— Ты прекрасен, — не сдерживаюсь в своих чувствах и подхожу близко, рукой очерчиваю тело, касаюсь шершавых ладоней и переплетаю пальцы.

Свои тонкие бледные с его длинными чуть темнее и прижимаюсь всем телом, тянусь к губам.

— Не кури, зубы пожелтеют, волосы выпадут, а член уже не будет таким твердым.

Трусь об гранитный конец и целую насмешливо изогнутые губы.

— Значит, тебе придется заменить мне вредную привычку, — говорит Макар, поднимает переплетенные руки наверх, буквально вытягивает меня в струну, отрывает от пола, целует, касается языком натруженных губ.

Потом поворачивается и усаживает меня на подоконник.