Голод

Я закатывю глаза и отворачиваюсь. Не могу поверить, что влипла в странные отношения с криминальным авторитетом. Может стоит прямо сейчас выпрыгуть из машины, чтобы не пропасть в нем окончательно.

Не могу понять, как он может сочетать в себе ироничность и жесткий нрав, с обсолютным игнорированием законов.

— Как вышло, что ты стал…

— Красавчиком? — подхватыает он и я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться, только дивять его самоуверенности.—Так это спасибо маме с папой.

— А где они? -  тут же задаю вопрос я, но он тут же замолкает, тихо обрубив:

- Далеко.

— Живы?

--Да

— А вот мои.... — пытаюсь разговорить его, но мне тут же прилетает:

— Умерли, знаю, читал досье.

Что? Дыхание перехватывает! И что? Он теперь все-все знает?!

— Это противозаклонно. — шепчу я, но понимаю. Бесполезно ему что-то доказывать.  Ему кажется можно все. И даже вот так обхватить мою коленку на светофоре тоже можно, и чертить линии на бедре пальцами можно и , платье задрать тоже можно.

Вот только он еще не знает, что в увлажненном лоне его ждет пиранья, готовая сцапать его пальцы или член. Эта пиранья там, пока мой мозг активно работает, и надо очень внимательно следить, чтобы никакие случайные крепкие напитки его не ослабили.

Его поползновения прервал доносившийся издалека вой скорой помощи. Я тут же посмотрела в ту сторону, на время выпадая из кольца энергетики, в которое своей мужской аурой все сильнее загоняет меня Макар.

Он даже остановился, пропустил карету и вдруг спросил:

— Почему медицина? Только не говори, чтобы бескорыстно помогать людям.

Вот так, не успеешь ничего сказать, как все придумали за тебя.

— Ты считаешь, что бескорыстность это пустой звук?

— Я считаю, что люди эгоисты. Без исключений. И даже если врач едет в Африку, чтобы колоть вакцину бедным, то он, скорее всего хочет побывать там или ищет славы.

— Так у тебя все просто. Все покупается, все продается, — он кивнул, не отрывая взгляда от дороги, вдруг резко сворачивая, чтобы заехать на парковку. — Но разве вчера ты не проявил благородство?

— Когда? — напрягся сукин сын, перевеля на меня взгляд и даже руль не отпустил.  Словно от правды сбежать сможет.

— Когда вместо того, чтобы лишить девственности, отпустил в общежитие.

Он молчит, а я как дура, надеюсь, что он скажет правду.

Он вдруг улыбнулся, отстегнул свой ремень, и, прижав меня взглядом к сидению, приблизил голову и шепнул:

— Люблю наслаждаться десертом, а не пережевывать косточки от яблока.

И что это значит? Он лишил меня девственности, чтобы потом получить особенное удовольствие?

Он почти коснулся моих губ, и я поддалась на встречу, прикрыла глаза, как вдруг… Раздался щелчок, и я ощутила, что ремень больше не давит на плечо.

Макар усмехнулся, и я четко услышала: "идеальная готовность блюда". Это опять про меня?

Ресторан был высшей пробы. И мне бы могло здесь понравиться, если бы я не понимала, что это все  пыль в глаза. Словно я не понимаю, с кем имею дело. Словно не понимаю, что он хотел бы поиметь меня.

— И все, что способен придумать великий Макар Черкашин, это фешенебельный ресторан в центре Москвы? — ухмыльнулась я, расстилая салфетку на коленях и только стоило поднять взгляд, чтобы убедиться… Реакция верная. Макар раздражен моим поведением.

-- Это необычный ресторан, -- протянул он через стол и схватил за запястье, как раз в тот момент, когда в зале полностью погас свет.

Просто взял и погас, оставляя нас в кромешной тьме.

_____________________________________________________________________________

А теперь попрошу внимания. 

История обещает быть большой. Пихать её в одну я не буду. У меня назрело решение писать вторую часть, оставив эту бесплатно.  

Всем, кто со мной останется могу гарантировать постоянные плюшки в виде промокодов самым активным, остальным же спасибо, что читали) надеюсь вы найдете бесплатную историю по душе. 

А пока мы вами здес, вот вам горячий арт от Марии! 

Глава 11.3

В черном черном городе. На черной черной улице. В черном черном ресторане. Так, стоп. Что я несу? А что еще мне остается сидя в кромешной тьме, пока мое запястье жжет рука Макара. Тяжелая большая, с огрубевшей кожей, она словно ставила клеймо всевластия, не позволяя мне даже дернутся.

— Макар, что происходит? Кто-то не заплатил за свет?

Ага, проверка Зюганова. Ты можешь хоть немного помолчать?

— Мне страшно. Когда мне страшно я болтаю, — не соврала ведь, даже в его клубе я была чересчур словоохотлива.

— Я же тебе уже говорил, что рядом со мной тебе нечего бояться.

___________________________________________________________________________________