Голод

Раздавшийся в ее голове голос только напоминал голос Ванойты, словно кто-то другой копировал его интонации. Это был голос-имитация. Голос-подделка. Сразу стало ясно, кто пытается выдать себя за ее доброго друга и защитника — Нга, подземный демон, мнящий себя богом.

Юля постаралась взять себя в руки. Еще до первого снега все змеи впадают в спячку. Примерно в то же время крыланы со своими выводками покидают гнезда и улетают на юг, где, по словам отца, море не замерзает зимой и в воде всегда можно найти добычу. Даже не боящиеся стужи и метелей саблезубы с наступлением холодов перебираются ближе к морю и… человеческому жилью. Выходит, ей совершенно нечего опасаться, а подкрадывающиеся и скалящиеся из темноты хищники — это всего лишь наведенный демоном морок.

Юля облегченно выдохнула, и маячившая во тьме змеиная голова сразу растворилась во мраке, тропа перед глазами снова стала тропою, а тени на снегу — обычными тенями. На всякий случай подняв голову к небу, девушка увидела над собой только россыпь далеких звезд.

— Никаких крыланов! — громким голосом объявила она, чтобы окончательно победить страх.

К тому же и Макс, и отец рассказывали, что эти хищные птицы охотятся только днем, а по ночам сидят в своих гнездах. На Заставе многие охотники даже специально выходили в море ночью, чтобы избежать встречи с этими тварями. Правда, это не всегда им помогало. Несмотря на все предосторожности, порой бесследно исчезали целые охотничьи бригады. Не тонули в море, а именно исчезали, потому что другие охотники потом находили на берегу их опустевшие стоянки: вытащенные на берег лодки, угли потухших костров, беспорядочно разбросанные охотничьи снасти, иногда — кровь на камнях, но ни одного тела, живого или мертвого, даже растерзанных останков, и никаких следов вокруг.

Эти страшные находки породили на Заставе ничем не подтвержденные слухи об еще одном летающем хищнике — ночной фурии, внезапно возникающей из темноты и уносящей свои жертвы во тьму. Впрочем, Карп с отцом не разделяли этих слухов, а Макс — так и вовсе резко и часто довольно грубо пресекал все разговоры о ночной фурии. Но наедине с дочерью отец был более откровенен. От него Юля узнала, что до Катастрофы на Новой Земле обитала ночная хищная птица — полярная сова (отец даже показывал ей картинку в своем научном атласе). Больше всего Юлю поразили огромные круглые глаза птицы, расположенные не по бокам головы, а спереди, как у людей, и загнутый вниз широкий крючковатый клюв. Нарисованная птица сжимала в когтях зубастого зверя, больше всего похожего на… саблезуба! Увидев это, Юля пришла в ужас, но отец заверил ее, что на картинке нарисован не саблезуб, а мелкий зверек под названием лемминг, а сами полярные совы, даже самые крупные из них, не превышали размерами обычное хозяйственное ведро. При всем старании Юля так и не смогла вообразить такую мелкую птицу. Вместо маленькой совы почему-то неизменно представлялся огромный крылан, накрывающий расправленными крыльями охотничью лодку. По словам отца, до войны предки крыланов тоже были небольшими, но в результате различных «мутаций» (Юля так до конца и не поняла, что означает это слово) их потомство выросло до невероятных размеров. Она спросила у отца, могли ли «мутации» и полярную сову превратить в такого же гиганта, но он небрежно отмахнулся, заявив, что птицы таких размеров попросту не прокормились бы на Новой Земле. Еды на острове действительно было мало, но гнездящиеся среди скал крыланы, моржи, тюлени и саблезубы, тем не менее, чем-то питались, поэтому слова отца ее не убедили.

«Не накручивай себя!» — приказала себе Юля, но было уже поздно. Стоило ей вспомнить тот давний разговор, как сразу представилась парящая в небе полярная сова. Не та, которую можно было накрыть хозяйственным ведром, а та, что сжимала в когтях тушу растерзанного саблезуба с вспоротым брюхом и выпущенными кишками. Та, что нападала на стоянки охотников, унося с берега их тела. Та, которую жители Заставы шепотом, чтобы не накликать беду, называли ночной фурией.

— Нет никакой ночной фурии, — прошептала Юля. Она хотела произнести это громким и твердым голосом, но смогла выдавить из себя лишь жалкий лепет. — Все это выдумки, выдумки, вы…

Внезапно широкая распластанная тень упала на петляющую в снегу тропинку, сбив дыхание и оборвав окончание фразы, и в то же мгновение исчезла из вида. Юля испуганно вжала голову в плечи, но затем все-таки пересилила себя и посмотрела на небо. На фоне пылающих звезд бесшумно скользил очерченный лунным светом черный силуэт огромной птицы.