Голем. Книга первая

Итак, очевидно, что первоочередная задача — элементарно выжить. Насчет способности прокормить себя в лесу, имея из снаряжения только голые руки, я иллюзий не питал. Максимум — несколько оттянуть неизбежную гибель от голода. Если хищники до этого не загрызут. Кстати, о хищниках и снаряжении — не будем выдумывать велосипед, а пойдем в русле главной исторической последовательности. Каким первым инструментом научился пользоваться человек? Правильно, дубиной. Вот я ее себе сейчас и сделаю.

Делать, собственно, ничего не пришлось — подходящая по весу и размеру палка нашлась незамедлительно. Взяв ее в руки, я неожиданно почувствовал себя гораздо уверенней. Все-таки удивительно, как наличие оружия, пусть даже такого примитивного, благотворно действует на мужскую психику! Хотя здравомыслящей половиной своего рассудка я, конечно же, прекрасно понимал, что намного мои шансы эта дубинка не увеличивает. От одиночного волка, может быть, и отобьюсь, а вот от стаи или от медведя… Впрочем, места тут, видимо, сильно обитаемые, поэтому крупных хищников может и не быть. Ну а в добыче еды палка поможет еще меньше. Что съедобного может быть в лесу? Я напряг память — все же в настоящем лесу последний раз приходилось бывать больше двадцати лет назад. Ну, ягоды какие-нибудь, шишки и желуди. На этом долго не протянешь. Грибы отпадают сразу, так как огонь мне взять негде и вообще я в них не разбираюсь, скорее отравлюсь. Короче, хочешь — не хочешь, а рано или поздно придется выходить к людям. Вот тут и главный вопрос — как это сделать? Чтобы сразу не прибили непонятного незнакомца — про гуманизм и прочие достижения цивилизации местные европейцы пока ничего не слышали, а наоборот — пригрели и накормили?

Для начала надо бы хоть как-то приодеться, негоже разгуливать, как африканский дикарь. Найти на поле чучело и снять с него одежду? Да нет на нем никакой одежды! Это в более богатые времена обряжали чучело в поношенные вещи, а тут у крестьян такого понятия наверняка и нет. Одежду носят, пока она не рассыплется в пыль. Так что на чучеле ничего, кроме соломы, я не найду. Да, задачка, это тебе не тройной интеграл взять!

Ну а что насчет языка общения? На каком тут языке говорят? Надо полагать — на древнегерманском. А что это за язык такой? А хрен его знает! Тут мои познания в истории языков имели обширнейшую лакуну и приходилось только догадываться. Похож ли он на современный немецкий и насколько? Здраво рассуждая и проводя аналогии с другими языками, можно предположить, что не сильно. А я и в современном немецком не особо силен. Так, базовый уровень. Вот английский знаю хорошо, только такого языка тоже еще нет. Как и современного русского. Остается надеяться, что хоть отдельные слова смогу понять. Если, конечно, со мной вообще разговаривать будут, а не сразу вилами в брюхо…

Да, чуть не забыл, я же еще и иврит знаю. А он, в отличие от других языков, за эту тысячу лет не так сильно изменился. Ведь живым он был только последние сто, а до этого использовался исключительно для богослужения и, соответственно, не эволюционировал. Только вот где я найду носителей этого языка? Где искать местных евреев? Ясно, что не в деревне. Ни в одной стране мира евреям землю в собственность никогда не давали. За исключением СССР в тридцатые годы. Но и там с чисто пропагандистскими целями и не совсем в собственность. Значит, в городе. Ближайший, вероятно, недавно основанный — в середине двенадцатого века Мюнхен? Далековато пешочком, тем более, что ни Джи-Пи-Эса, ни самых завалящих компаса и карты у меня нет. А спрашивать дорогу у прохожих — смотри пункт первый, отсутствие языка общения и неприглядный внешний вид. Не дойду я так до Мюнхена, короче.

Значит, будем "идти в народ" здесь. В замок меня чего то не тянуло — рассчитывать на теплый прием там не приходилось. Тогда надо искать деревню. В моем времени эта тропинка вела в поселок, может быть, он существует и здесь.

Я развернулся и пошел в обратную сторону. Во избежание преждевременной встречи с местными обитателями, к которой еще был не готов, решил идти не по тропинке, а параллельно ей в лесу. Как только углубился от опушки на пару десятков метров, так сразу же наткнулся на куст с красными ягодами.

— Да это же малина! — обрадованно вскрикнул, приглядевшись к ним. Хоть я и не был уверен, что мелкая и немногочисленная малина спелая, тут же переправил всю ее себе в рот. Вытирая измазанные красным руки об листву, удовлетворенно крякнул — наесться, конечно, не наелся, но голод слегка приглушил. Зато теперь появился некоторый резерв времени на размышления. Чем я сразу и занялся, продолжая движение.

Мое внимание привлекла следующая по важности проблема — сам факт переноса, а также обнаружившиеся при этом странности. Я как раз проходил мимо полянки, с которой все и началось, и решил еще раз внимательно осмотреть место своего появления в этом мире.