Голем 100

Добряки из КПССБ терпеливо разъясняли, что это нецелесообразно из-за дороговизны, а уничтожение всего живого на литорали[21] и в океане на площади всего- то в несколько сотен квадратных километров — разве это существенно, если вот-вот наступит Светлое Буду­щее?

Сооружение дамбы через Адовы Врата и Гудзон привело к любопытному эффекту: поднявшаяся на три метра вода затопила тысячи зданий, образовав множе­ство маленьких островков и кочек по берегам водохра­нилища. Такая вот рукотворная Венеция. Несколько со­тен частных домов еще уцелело или было построено заново на этих островках. Одним из таких элитных до­мов и был номер 666 в Адовых Вратах.

Это вовсе не был венецианский дворец. Тяжелое гранитное сооружение напоминало скорее небольшую крепость — казалось, что окна-амбразуры сделаны для прикрытия лучников. Подгребая на лодочке к причалу, Шима ощутил скрытую гнетущую угрозу, исходившую от замка. Гретхен тоже это почувствовала.

— Знаешь, Блэз, я легко могу представить, как из этого местечка возникает наш Голем-Сторукий-или- Какегобишь.

Он кивнул.

— Для полноты картины нужен еще горбун, кото­рый бы звал Жгуна Хозяином и по недомыслию прино­сил бы ему не те мозги.

Она улыбнулась.

— Жалко, что день такой чудесный. По правилам должны быть гром и молнии.

— Наверное, у Жгуна все это делается внутри.

Вопреки ожиданиям, анфилада приемных в доме

№ 666 по Адовым Вратам приятно удивила Шиму и Грет­хен. Обстановка была в духе квакеров и трясунов[22]: полы

из небрежно подобранных сосновых досок, столы на козлах, моравские кресла, напольные часы, ореховые стулья с перекладинками на спинках, раскрашенные сундуки для приданого, оловянная посуда, безделушки из радужного стекла, серебряные лампы от Аргана, аме­риканские примитивы колониальных времен в изуми­тельных рамах.

— В этом сарае не достает лишь оберегов от сгла­за, — с завистью произнес Шима.

В глаза бросалось, что этот шарлатан Салем Жгун жил в даже большей роскоши, чем прославленный Блэз Шима, бакалавр, магистр, доктор философии.

— Вечерний ритуал только что начался, — шепнул ассистент, — но вы можете войти. Найдите свободную кушетку.

Он отодвинул створку раздвижной двери, и парочка оказалась в некоем подобии серой бархатной утробы, лишенной, казалось, стен и потолка. Повсюду в клубя­щейся полутьме были расставлены бархатные кушэтки, на которых возлежал кто-то неразличимый.

— Групповая терапкя? — шепотом спросила Грет­хен.

В центре утробы извивались танцоры — дюжины и дюжины, нагие, расписанные светящимися красками под вампиров, пожирателей мертвых, какодёмонов[23], суккубов[24], гарпий, людоедок, сатиров и фурий. На них были странные маски — спереди и сзади. Они свети­лись, изгибались, сплетались и выворачивались под му­зыку.

Шима принюхался и зашептал:

— Черт возьми, он создал целую симфонию запа­хов по той гамме Одорофона, которую я ему дал.

На цыпочках они прокрались к свободной кушетке и опустились на нее, вглядываясь, прислушиваясь и ощущая.

Туманный силуэт психоманта скользил от кушетки к кушетке. Иногда он наклонялся, присаживался, иног-

да — опускался на колени; и все время что-то нашепты­вал простертым на ложах. Он, казалось, был вроде тра­диционно распоряжающегося на сцене персонажа тра­диционного японского театра — одетый в черное, тот скользит по сцене, и все условились, что его там нет и они его не видят. Наконец психомант приблизился к Шиме и Гретхен.

— Доктор Шима, какой приятный сюрприз, — тихо сказал Жгун. —Аэто, вне всякого сомнения, моядосто- почтенная коллега, Гретхен Нунн. Я ошеломлен долго­жданной честью встречи с вами, мадам.

— Благодарю, господин Жгун. Или следует сказать «доктор»?

— Никогда — только не в присутствии подлинного доктора Шимы. Я знаю свое место. Ну, как вам ваш Одорофон, доктор?

— Вы меня поразили, Жгун. Все прекрасно сочета­ется с балетом и оркестровой музыкой. А какова реак­ция пациентов?

— С полной отдачей, как видите. У них рухнули все барьеры. Они болтают без умолку о волшебстве запаха, танца, музыки, а я читаю красноречивые признания их тел. Не знаю уж, как и благодарить вас, доктор.

— Да Бога ради, всегда к вашим услугам. Мне ни­чего подобного и в голову не приходило.

— Еще раз благодарю. Извините, что приходится вас торопить, но меня ждут пациенты. Вы и мадам без единого слова даете мне понять, что вас привела сюда какая-то неотложная нужда. — Жгун перевел взгляд на Гретхен. — Фуга?

Она встретилась с ним взглядом:

— И да, и нет. Очень жаль, но мы не можем быть откровеннее.

— Понимаю, госпожа Нунн, однако как друг и кол­лега должен предупредить, что ваша соматическая речь поведала мне о смертельной опасности.

— Это так.

— И что же?

— Блэз вам расскажет.