Going Infinite

Эти два первых документа из личного архива Констанс помогли ей понять, как были потрачены деньги. Остальные свидетельствовали о том, кто, в конечном счете, оплачивал расходы. Теперь она перевернула страницу со списком пятидесяти крупнейших кредиторов FTX: пятьдесят самых крупных счетов, владельцы которых не смогли вывести свои деньги с криптобиржи, упорядоченные по размеру потерь. На момент краха у FTX было более десяти миллионов владельцев счетов, которым она задолжала 8,7 миллиарда долларов. Почти половина этих потерь, или 4 миллиарда долларов, была сосредоточена на этих пятидесяти счетах. Самыми крупными неудачниками, не работавшими ни в FTX, ни в Alameda, были фирмы, занимавшиеся высокочастотной торговлей. На первом месте оказалась Jump Trading ($206 160 600,00), а на втором - Virtu Financial Singapore ($10 095 336,83). Настоящие имена примерно половины списка были скрыты. Организация, указанная как Tai Mo Shan Limited и выведшая более 75 миллионов долларов, на самом деле была еще одним филиалом Jump Trading. Многие из замаскированных счетов принадлежали сотрудникам FTX. Сама Констанс потеряла около 25 миллионов долларов. У нее еще оставалось 80 000 долларов на обычном банковском счете, который она сохранила от своей прежней жизни, но в остальном она потеряла все.

Поскольку она также курировала отдел продаж, ей было знакомо большинство имен в этом списке, особенно высокочастотные трейдеры. Она знала, что каждый из них с большим подозрением относился к отношениям между FTX и Alameda Research. "Всех это волновало", - сказала Констанс. "Это было буквально первое, о чем меня спрашивали на сайте каждый день. Неужели Alameda Research опережает нас? Получает ли Alameda Research возможность видеть чужие сделки? Получает ли Alameda меньше задержек?" Другими словами: Пользовалась ли Alameda на FTX тем же несправедливым торговым преимуществом, что и высокочастотные трейдеры на Nasdaq и Нью-Йоркской фондовой бирже? Как ни странно, это было не так. Вместо этого FTX просто одолжила Alameda все депозиты высокочастотных трейдеров... бесплатно!

FTX сделала и другие вещи, чтобы поставить под угрозу деньги высокочастотных трейдеров, а также всех остальных. Она освободила Аламеду от правил риска, которыми руководствовались все остальные трейдеры. Сделки, заключенные всеми остальными трейдерами FTX, ликвидировались в тот момент, когда их убытки превышали внесенный ими залог. Именно поэтому FTX казалась намного безопаснее других криптобирж. Ни один трейдер не мог потерять столько денег, чтобы подвергнуть риску биржу и всех, кто на ней торговал. Для Alameda Research, однако, было сделано исключение. Частной торговой фирме Сэма было разрешено терять, по сути, бесконечное количество долларов, прежде чем ее сделки будут ликвидированы. "Никто никогда не спрашивал о ликвидации", - говорит Констанс. И никто никогда не спрашивал: "А наши деньги действительно находятся в Аламеде? "Сэм был прав: Люди не видят того, чего не ищут.

До этого момента Констанс была спокойна и отрешенна. Как будто она изучала медицинские карты совершенно незнакомого человека, чтобы определить причину смерти. Когда она добралась до последнего документа, ее тон изменился. Она обнаружила полный список акционеров FTX с указанием количества акций, принадлежащих каждому из них. В конце каждого года в качестве бонуса ей, как и другим сотрудникам FTX, разрешалось покупать определенное количество акций FTX. Все были согласны с тем, что эти акции - лучшее из возможных вложений. До самого конца самые известные в мире венчурные капиталисты наперебой предлагали купить их по более высокой цене, чем просили сотрудники . "Сэм решает, сколько каждый сотрудник может купить", - сказала Констанс. "Большинство из них уже купили по максимуму". Она и сама доходила до максимума, но никогда не знала, что это значит. Когда ей попался этот документ, ее глаза сами собой отыскали цифру рядом с ее собственным именем: 0,04 процента. Не 4 процента, не четыре десятых процента: четыре сотых процента. Она, конечно, знала, сколько акций ей дали или позволили купить по дешевке в качестве ежегодной премии. Но ей никогда не приходило в голову подсчитать, сколько именно акций компании принадлежит ей или кому-то еще. Конечно, она знала, что Сэму принадлежит 60 процентов, а Гэри и Нишаду, следующим по величине акционерам, - еще 23 процента, потому что эти цифры были опубликованы. Они были нужны "Форбс", чтобы включить в список миллиардеров не только Сэма, но и Гэри с Нишадом.