Гоголь в воспоминаниях современников

-- Что такое? -- воскликнула молодица, с недоумением посматривая то на нас, то на свое детище.

-- Да вот оно! -- вскричал Гоголь, указывая на ребенка. -- Какое сходство, настоящий поросенок!

-- Удивительное, чистейший поросенок! -- подхватил я, захохотав во все горло.

-- Как! моя дитина похожа на поросенка! -- заревела молодица, бледнея от злости. -- Шибеники *, чтоб вы не дождали завтрашнего дня, сто болячек вам!.. Остапе, Остапе! -- закричала она, как будто ее резали. -- Скорей, Остапе!.. -- и кинулась навстречу мужу, который не спеша подходил к нам с заступом в руках.

* Достойные виселицы, сорванцы.

-- Бей их заступом! -- вопила молодица, указывая на нас. -- Бей, говорю, шибеников! Знаешь ли, что они говорят?..

-- Чего ты так раскудахталась? -- спросил мужик, остановясь. -- Я думал, что с тебя кожу сдирают.

-- Послушай, Остапе, что эти богомерзкие школяры, ироды, выгадывают, -задыхаясь от злобы, говорила молодица, -- рассказывают, что наша дитина похожа на поросенка!

-- Что ж, может быть и правда, -- отвечал мужик хладнокровно,-- это тебе за то, что ты меня кабаном называешь.

Нет слов выразить бешенство молодицы. Она бранилась, плевалась, проклинала мужа, нас и с ругательствами, угрозами отправилась в хату. Не ожидая такой благополучной развязки, мы очень обрадовались, а Остап, понурившись, стоял, опершись на заступ.

-- Что вам нужно, панычи? -- спросил он, когда брань его жены затихла.

Мы пробираемся на ту сторону, -- сказал Гоголь, указывая на лес.

-- Ступайте ж по этой дорожке; через хату вам было бы ближе, да теперь там не безопасно; жена моя не охотница до шуток и может вас поколотить.

Едва мы сделали несколько шагов, Остап остановил нас.

-- Послушайте, панычи, если вы увидите мою жену, не трогайте ее, не дразните, теперь и без того мне будет с нею возни на целую неделю.

-- Если мы ее увидим, -- сказал Гоголь, улыбаясь, -- то помиримся.

-- Не докажете этого, нет; вы не знаете моей жинки: станете мириться -еще хуже разбесите!

Мы пошли по указанной дорожке.

-- Сколько юмору, ума, такта! -- сказал с одушевлением Гоголь. -Другой бы затеял драку, и бог знает, чем бы вся эта история кончилась, а он поступил как самый тонкий дипломат: все обратил в шутку -- настоящий Безбородко!

Выйдя из левады, мы повернули налево и, подходя к хате Остапа, увидели жену его, стоявшую возле дверей. Ребенка держала она на левой руке, а правая вооружена была толстой палкой. Лицо ее было бледно, а из-под нахмуренных бровей злобно сверкали черные глаза. Гоголь повернулся к ней.

-- Не трогайте ее, -- сказал я, -- она еще вытянет вас палкой.

-- Не бойтесь, все кончится благополучно.

-- Не подходи! -- закричала молодица, замахиваясь палкой. -- Ей-богу, ударю!

-- Бессовестная, бога ты не боишься,-- говорил Гоголь, подходя к ней и не обращая внимания на угрозы. -- Ну, скажи на милость, как тебе не грех думать, что твоя дитина похожа на поросенка?

-- Зачем же ты это говорил?

-- Дура! шуток не понимаешь, а еще хотела, чтоб Остап заступом проломал нам головы; ведь ты знаешь, кто это такой? -- шепнул Гоголь, показывая на меня. -- Это из суда чиновник, приехал взыскивать недоимку.

-- Зачем же вы, как злодии (воры), лазите по плетням да собак дразните!

-- Ну, полно же, не к лицу такой красивой молодице сердиться. -Славный у тебя хлопчик, знатный из него выйдет писарчук: когда вырастет, громада выберет его в головы.

Гоголь погладил по голове ребенка, и я подошел и также поласкал дитя.

-- Не выберут, -- отвечала молодица смягчаясь, -- мы бедны, а в головы выбирают только богатых.

-- Ну так в москали возьмут.

-- Боже сохрани!

-- Эка важность! в унтера произведут, придет до тебя в отпуск в крестах, таким молодцом, что все село будет снимать перед ним шапки, а как пойдет по улице, да брязнет шпорами, сабелькой, так дивчата будут глядеть на него да облизываться. "Чей это, -- спросят, -- служивый?" Как тебя зовут?..

-- Мартой.

-- Мартин, скажут, да и молодец же какой, точно намалеванный! А потом не придет уже, а приедет к тебе тройкой в кибитке, офицером и всякого богатства с собой навезет и гостинцев.

-- Что это вы выгадываете -- можно ли?

-- А почему ж нет? Мало ли Теперь из унтеров выслуживаются в офицеры!

-- Да, конечно; вот Оксанин пятый год уже офицером и Петров также, чуть ли городничим не поставили его к Лохвицу.

-- Вот и твоего также поставят городничим в Ромен, Тогда-то заживешь! в каком будешь почете, уважении, оденут тебя, как пани.

-- Полно вам выгадывать неподобное! -- вскричала молодица, радостно захохотав. -- Можно ли человеку дожить до такого счастья?