Читаем Гоголь. Мертвая душа полностью

– Как вам должно быть известно, до женитьбы я пользовался немалым успехом у дам, Петр Александрович. И, признаться, не все остыли чувствами к вашему покорному слуге. Есть такие, кто будет рад услужить мне.

Подмигнув, Пушкин продекламировал:

Черноокая РоссеттиВ самовластностной красотеВсе сердца пленила эти,Те, те, те и те, те, те.

Плетнев расцвел, усмехаясь:

– Ах, вы об Александре Осиповне Россет говорите! О прелестной смуглой фрейлине ее величества. Но...

– Продолжайте, Петр Александрович, – предложил Пушкин. – Вы хотели спросить, будет ли покорна мне «южная роза» Зимнего дворца теперь, когда я обвенчан с другою?

По правде сказать, именно эта мысль первой пришла в голову Плетневу. Фрейлина Россет славилась не только красотой и умом, а еще своенравием. В жилах ее текла гремучая смесь из французских, итальянских и грузинских кровей. Это придавало ей особый горячий темперамент, с которым был способен совладать далеко не всякий мужчина. Однако Пушкин, пожалуй, был погорячей мадемуазель Россет. Придя к такому выводу, Плетнев сказал не то, что собирался сказать вначале.

– Посмотрит ли такая красавица на Гоголя, вот что я хотел спросить? – произнес он в задумчивости. – Не слишком ли он прост и невзрачен для Россет?

– Достаточно того, что есть я, Петр Александрович, – молвил Пушкин, – человек, который не терпит женских отказов. Она знает о нашем Братстве и охотно выступит на нашей стороне. Николай Васильевич будет ослеплен и очарован ею настолько, что выполнит любой ее каприз. А именно: пошлет Гуро к черту и заставит его навсегда отвернуться от наших противников. Никакие угрозы и посулы жандармов не перевесят для него одной лишь улыбки Россет, одного ее благосклонного взгляда. Так мы вернем нашего друга на правильную стезю.

На этом мужчины и порешили. Обсудив еще некоторые детали, они скрепили уговор крепким рукопожатием и отправились к своим женам, чтобы завершить вечер рюмкой ликера и сладостями. По внешнему виду обоих невозможно было заподозрить, что они только что решали дела огромной важности. Борьба между светом и тьмой ни на миг не прекращалась с того мгновения, как одно было отделено от другого, и члены Братства находились на самом острие этой борьбы. В том числе и Гоголь, хотя в ту пору он еще плохо представлял себе масштабы и значение этого великого противостояния.

<p><strong>Глава V</strong></p>

Гоголь ненавидел светские приемы. Гоголь обожал светские приемы. Ему хотелось блистать на них, но всякий раз он чувствовал себя смешным, или неуклюжим, или невоспитанным, или недостаточно изысканным. Короче говоря, то, что для других было праздником, для него зачастую превращалось в пытку или, по крайней мере, в труднейшее испытание. Но в этот вечер его состояние было особенно потрясенным. Сама Александра Россет пожелала видеть его на балу! Об этом сообщил Гоголю милейший Петр Александрович Плетнев, прибавив, что речь пойдет о частных уроках. Фрейлина знала греческий язык, занималась философией и много читала, однако полагала, что в ее образовании остались пробелы, и возжелала заполнить их. Но почему она выбрала в учителя именно Гоголя, а не кого-нибудь из великолепных мужей, постоянно окружавших ее? Он не сумел добиться внятного ответа на свой вопрос. И вот теперь, снедаемый неизвестностью, спешил на встречу с одной из самых замечательных красавиц столицы.

У нее было множество ласковых и игривых прозвищ: «южная ласточка», «Донна Соль», «академик в чепце», «Сашенька Россет», «фрейлина Черненькая». О ней слагались легенды и ходили анекдоты. Не бывало в Петербурге приема, на котором она бы не блистала, кружась в танце и кружа головы кавалерам, редкая сплетня обходилась без упоминания ее имени, а любовных побед одной этой особы хватило бы на дюжину менее искушенных дам. Говаривали, что в шкатулках Александры Россет хранятся письменные признания не только высочайших сановников, но и самого государя императора. В них зачастую присутствовали строки самого интимного характера, не предназначенные для посторонних ушей, однако она без тени смущения и даже с удовольствием зачитывала их вслух в кругу друзей. У Гоголя в голове не укладывалось, отчего столь блистательная дама пожелала снизойти до его скромной персоны, но тщеславие подсказывало ему сладостный ответ. Прелестница Россет прочла «Вечера на хуторе близ Диканьки» и пожелала ближе узнать автора, возбудившего ее любопытство... и, возможно, чувства. Она еще и сама не вполне отдает себе отчет, отчего это ее влечет к начинающему писателю, но такие решения принимаются сердцем, а не умом.

И вот очень скоро они предстанут друг перед другом. О, какой праздник души! О, какая страшная мука!..

Перейти на страницу:

Похожие книги