Год зеро

Натан Ли не верил ни единому слову. Они явно преувеличивают, имея в виду некий очаг заболевания. Ни одна эпидемия не в состоянии выкосить сто процентов населения, в противном случае заболевание уничтожит само себя. Ему пришла в голову мысль, что эта пара — члены какой-нибудь секты Судного дня, на крючке у гуру или ринпоче[31].

— Вы не верите мне? — вскипел француз. — У меня семья… Моя страна… Ничего не осталось.

— Но ведь это настолько дико, — сказал Натан Ли. — Как может болезнь убить всех до одного?

Моника прервала его:

— Убивает не болезнь. Люди забывают самих себя. Это состояние умиротворения, а не смерть. Люди погибают оттого, что перестают помнить, что нужно питаться, или оттого, что выходят на холод раздетыми. Падают с мостов и тонут в реках. Забредают в море…

Их рассказ делался все более неправдоподобным.

— А где же врачи? Где агентства помощи при стихийных бедствиях?

— Они пытались ее оказать, — мрачно ответила Моника. — Но пали жертвой так называемой болезни докторов. Врачи пришли на помощь лишь для того, чтобы очень быстро найти свою смерть. Спасательные отряды вскорости тоже перестали высылать своих бойцов, потому что те сразу же заражались. Затем прекратили сбрасывать продукты с воздуха: решили, что еда только продлит мучения. Моя мать… — Она умолкла.

«Доченька».

Ее лицо словно высветилось в памяти Натана Ли. На мгновение он представил Грейс частью дикой фантазии французов. И тут же отбросил эту мысль, что оказалось очень просто. В своем сознании он не мог допустить такое. Грейс поддерживала и защищала его, пока он шел через ад. И он убережет ее.

По щеке Моники скользнула слезинка. Мужчина накрыл ее ладонь своей.

— Наши любимые избавились от страданий, — сказал он. — Они очистились и вошли в поток.

Натан Ли слушал эту чушь, и внутри него словно что-то переключилось. Он почувствовал гнев. Да, они накормили его, но он вовсе не обязан принимать все сказанное ими на веру. Их обманули, а вся эта история — попытка реализовать себя. Они отправились в паломничество, чтобы убить свое «я» и переродиться, и в их глазах вместе с ними сейчас изменяется весь мир.

— Значит, сюда идет чума? — подвел итог Натан Ли.

— С юга. Никто не ведает, когда она нагрянет. Через несколько недель. Или месяцев.

— Но почему люди ведут себя так, будто ничего не происходит? Им не рассказали?

— Они всё знают. Это было предсказано. Им просто некуда деваться.

С улицы несся звон храмовых колоколов. Прогрохотала тележка. Натан Ли с жадностью доел рис. От сытости и кофеина в голове прояснилось. И родился план.

— А вы как? — спросил он.

Моника уже взяла себя в руки.

— Великий Будда учит нас иметь ясный, чистый ум. Наше место здесь, — сказала она. — Этот век закончился. Народится более совершенная раса. Боги и богини вновь поселятся на горных вершинах. Колесо жизни делает оборот.

Натан Ли поблагодарил их за еду. И пожелал всего хорошего.

— Намасте, — ответила ему Моника. — Склоняюсь перед божественным в тебе.

Выйдя из ресторана, Натан Ли оседлал велосипед француза и уехал. Радостный стон слетел с его губ. Он свободен и едет к дочке.

7 ЛАБОРАТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ КОСТЕЙ

Лос-Аламос.

Ноябрь, неделю спустя

Элис нашла Миранду в одиночестве среди костей: девушка напевала. Мир разваливается на части. Границы закрыты. Чума надвигается. А она поет себе. Элис Голдинг задержалась на пороге и прислушалась: что-то похожее на балладу, то ли старинная, то ли из новых. Миранда исполняет серенаду собранию черепов, бедренных костей и ребер.

У Голдинг больно сжалось сердце. С одной стороны, девушке явно не место здесь, среди атрибутов смерти, но поет она так радостно. И столь многое зависит именно от ее присутствия тут. Миранда наконец решила отрастить волосы. Светло-рыжие пряди были с трудом различимы на фоне красновато-коричневых костей.

— Тук-тук, — сказала Голдинг.

Миранда подняла голову.

— Элис?

Улыбка осветила ее лицо — искренняя, без тени притворства или какой-либо задней мысли.

Голдинг не удалось припомнить, когда в последний раз ей были так рады. Они обнялись, и Миранда чуть дольше, на одну лишнюю секунду, прильнула к Элис.

— Помешала?

— Я как раз пытаюсь собрать этих ребят по кусочкам. Проходите. Можете помочь, если есть желание.

Голдинг прогулялась вдоль столов — на каждой косточке имелась бирка со штрих-кодом. Одни лежали небольшими кучками на пластиковых или алюминиевых подносах. Другие были частично соединены: ребра с позвоночником, нижние челюсти с черепами. Там рука почти в комплекте, здесь только ноготь пальца руки. Несколько скелетов почти в полном сборе от головы до пят вытянулись в длинную шеренгу. На стенах висели ножовки и даже мясницкий нож.

— Я тебя замучилась искать, — сказала Голдинг. — Пока шеф охраны вашего корпуса не подсказал.

— Капитан Иноут?

— Пожилой такой дядечка. Индеец. Сказал, никому за тобой не поспеть.

— Капитан переживает за меня, — рассмеялась Миранда. — Прямо как вы. Зачем пожаловали?

— С тобой увидеться.

Миранда любезно приняла лесть, а затем пояснила: