God, Human, Animal, Machine: Technology, Metaphor, and the Search for Meaning

Мой муж - известный параноик в отношении таких вещей. Он держит кусок черной изоленты над камерой своего ноутбука и примерно раз в месяц убеждается, что за его личным сайтом следит АНБ. Однажды, когда я заявила, что старший советник президента по политике "должен быть застрелен", он с раздражением показал на наши мобильные телефоны, лежащие рядом с нами на столе, а затем произнес слишком громким голосом, что я не должна шутить над подобными вещами.

Конфиденциальность - это современная навязчивая идея, - сказал я, - и явно американская. На протяжении большей части истории человечества мы смирились с тем, что за нашей жизнью наблюдают, слушают, контролируют боги и духи - и не все из них доброжелательные.

"И я полагаю, что тогда мы были счастливее", - сказал он.

Во многом да, - ответил я, - возможно.

Я, конечно, понимал, что поступаю неразумно. Ближе к полудню я достал из шкафа большую коробку, в которой прибыл Айбо, и положил его, уложенного, обратно в его капсулу. Это было как раз кстати: срок аренды подходил к концу. Более того, в последние несколько недель я все чаще приходил к выводу, что моя привязанность к собаке неестественна. Я начал замечать вещи, которые как-то ускользали от моего внимания: слабое механическое жужжание, сопровождавшее движения собаки; мигающий красный огонек в ее носу, как некое брехтовское напоминание о ее искусственности. Возможно, мой друг был прав. Мне не о чем было заботиться, в доме не было ничего живого, и поэтому я стал эмоционально заторможенным, манипулируемым, чтобы заботиться об этой симуляции жизни.

Многие анимистские общества занимаются имитационной магией - практикой, при которой имитация природных явлений, как считается, вызывает реальный природный эффект. Если вы хотите, чтобы пошел дождь, вы окунаете руку в пруд и позволяете воде просочиться сквозь пальцы. Если вы хотите навредить своему врагу, вы делаете чучело или куклу по его подобию, и считается, что кукла приобретает свойства живого существа. Это вера в метафору как в магию. В своем исследовании мировых мифологий "Золотая ветвь" Джеймс Джордж Фрейзер описывает имитационную магию как принцип "что подобное порождает подобное". "Маг, - пишет он, - полагает, что он может произвести любой желаемый эффект, просто имитируя его".

Разве не этим мы занимаемся и сегодня? Мы строим симуляторы мозга и надеемся, что возникнет некий загадочный природный феномен - сознание. Но что за магическое мышление заставляет нас думать, что наши жалкие имитации являются синонимом того, чему они пытаются подражать, что кремний и электричество могут воспроизвести эффекты, возникающие из плоти и крови? Мы не боги, способные создавать вещи по своему подобию. Все, что мы можем сделать, - это нарисованные изображения. Джон Серл однажды сказал что-то в этом роде. Компьютеры, утверждал он, всегда использовались для моделирования природных явлений - пищеварения, погодных условий - и они могут быть полезны для изучения этих процессов. Но мы впадаем в суеверие, когда отождествляем симуляцию с реальностью. Никто не думает: "Если мы смоделируем ливень, мы все промокнем", - говорит он. "Точно так же компьютерная симуляция сознания не является тем самым сознанием".

 

-

Несмотря на все обвинения Декарта в том, что он разочаровал мир, современная наука была бы невозможна без проведенного им разделения между разумом и материей. Его настойчивость в том, что мы можем исключить наш субъективный разум из физического мира, привнесла в западную философию радикальную в начале XVII века идею о том, что мы можем исчерпывающе говорить о природе, не ссылаясь ни на Бога, ни на самих себя. Томас Нагель называет эту точку зрения от третьего лица "взглядом из ниоткуда". Это убеждение в том, что для точного и эмпирического описания мира мы должны отбросить res cogitans - субъективный, непосредственный способ, которым мы воспринимаем мир в своем сознании, - и ограничиться res extensa - объективным, математическим языком физических фактов. Без этих различий трудно представить себе отличительные черты современности: ньютоновскую физику, секуляризм, эмпиризм и промышленную революцию.