Год девственников

– Надеюсь, я найду их. – Отец Рэмшоу уже было пошел, но обернувшись, спросил: – Мэгги, можешь уделить мне еще минутку? – Мэгги вопросительно посмотрела на него и подошла поближе. – Пост почти закончился, и мы должны сделать какой-нибудь подарок Господу, совершить что-нибудь дорогое нашему сердцу. И знаешь, Мэгги, о чем я всегда мечтал? Обратить кого-нибудь в свою веру. Мне никогда не удавалось никого обратить в мою веру за все годы службы. Не хочешь ли ты доставить удовольствие старику? Перешагнуть через свои принципы?

Мэгги оттолкнула его и расхохоталась:

– Да ну вас, святой отец. Если бы кому-нибудь и удалось заманить меня в свою веру, то это, конечно, были бы вы. Но ни вы, ни все сокровища мира не заставят меня сделать это.

– Ты суровая женщина, Мэгги. Я всегда знал, что ты суровая женщина, – проговорил священник, улыбкой смягчая свои слова. Затем, понизив голос, он наклонился к ней: – Когда приготовишь бутылку, принеси немного горячей воды и сахара, хорошо?

Мэгги захихикала:

– Так точно, странный парень. Именно – горячая вода и сахар.

Смеясь, священник отвернулся от Мэгги и заметил Аннетту, проходящую по коридору. Она приветствовала его:

– Здравствуйте, святой отец. Вы уже встали?

– Нет, наверное, это я гуляю во сне, одетый. Как ты, моя дорогая? – Он положил ей руку на плечо. – Последнее, что я слышал, – это то, что тебе на время прописали постельный режим.

– Да, но я чувствую себя отлично.

– Уверена в этом?

– Почти уверена.

– Точно?

– Стопудово, святой отец!

– А ты не преувеличиваешь?

– Нет, вовсе нет. Просто… – Аннетта улыбнулась, – я не привыкла к таким вещам.

Она положила руку на свой большой живот, и отец Рэмшоу сказал уже серьезно:

– Нет, дитя, я бы на твоем месте был осторожнее. Критическое время. Слушайся рекомендаций врача. Я на днях разговаривал с ним, когда он пытался выяснить, что не в порядке с моим здоровьем. Ведь так и не выяснил, а сказал только: „Вставай немедленно, и больше я к тебе не приду". Так вот, потом он пожаловался мне, что ты очень устаешь. И это неудивительно. А значит, – голос его снова стал серьезным, – будь осторожна. Ты же знаешь, как Дон хочет увидеть своего ребенка.

Он не добавил, что это, может быть, единственное, из-за чего Дон еще держится. Но Аннетта все равно ответила:

– Да, я знаю, святой отец.

– А знаешь ли ты, что его могут опять положить в больницу?

– И это я знаю, святой отец.

– Ну вот, мы все реально смотрим на вещи. – Священник повысил голос: – Где же глава семьи?

– Когда я в последний раз его видела, он шел в свой кабинет.

– Ну что ж, пойду найду его, а потом поговорю с Доном.

– Он будет рад, святой отец. Он скучал без вас эти недели.

– Приятно слышать. Приятно, когда по тебе скучают. Знаешь, что я тебе скажу? Есть один человек, который не скучал по мне. Наконец-то он дорвался до кафедры проповедника. Догадываешься, кто это?

– Догадываюсь, догадываюсь, святой отец. В церкви в последнее воскресенье было очень жарко.

Священник залился смехом:

– Хорошая шутка. Он что, поставил столько печей, что все там раскалилось? Дай мне вернуться, и все остынет, даю тебе слово.

– Не сомневаюсь, святой отец.

И они пошли каждый своей дорогой, продолжая смеяться.

Отец Рэмшоу постучался в дверь кабинета.

– Это я. Можно ли войти?

– Конечно, святой отец, входите, – отозвался Дэниел. – Я и не ожидал, что вы уже встали с постели.

– Похоже, меня никто нигде не ждет, разве что на моих похоронах. Я разочаровал многих людей, могу тебя заверить. Во всяком случае, вот он я, притом я только что отдал Мэгги распоряжение насчет горячей воды и сахара. Поддерживаешь?

Не ответив на вопрос, Дэниел сказал:

– Присаживайтесь и двигайтесь к огню. Священник сел и взглянул на мерцающие электрические поленья.

– А они хорошо греют. Немного воображения, и тебе кажется, что их можно пошевелить кочергой. Я собираюсь как-нибудь сделать себе подарок и купить такую же штуковину. Поставлю ее себе в спальню, потому что, поверь, никакая Гренландия не сравнится с этой ледяной комнатой. Поэтому-то я и заработал простуду. – Он постучал себя по груди. – Теперь, когда делу уже не поможешь, они собираются установить центральное отопление. Есть убеждение, что холод полезен для души, так как охлаждает чувства, – так это все ерунда. Сколько людей прыгают вместе в кровати в холодных комнатах, даже и не сосчитать. Ну ладно с этим, ты-то как?

– Я в порядке, святой отец. А у вас как дела? Вы давно поправились?

– Дня три-четыре тому назад. Кстати, если ты не возражаешь, скажу тебе: мне не нравится вид Аннетты. Она выглядит изможденной и очень усталой. Наверное, это естественно в ее состоянии – выглядеть усталой, но мне кажется: что-то с ней не так.

– Она все время беспокоится о Доне, как и мы все.

Тут дверь открылась, и вошла Мэгги с подносом, на котором стояли графин, кувшин с горячей водой, пара стаканов и сахарница. Священник поприветствовал ее:

– А вот и утешение для души! Спасибо, Мэгги. Таких, как ты, одна на тысячу. Ну как, ты еще не надумала обратиться?

Дэниел обвел их вопросительным взглядом, и священник с торжественным видом пояснил: