Год девственников

– Послушай, дорогая. – Дэниел обнял Аннетту за плечи. Они шли от больницы к машине. – Я не меньше, чем ты, хотел бы отвезти Дона прямиком в ваш коттедж. Поверь мне. Но врач согласен отпустить его только при условии, что Дону будет обеспечен полноценный уход. Я знаю, ты можешь нанять сиделку, чтобы она смотрела за ним днем и ночью. Но ведь одной сиделки недостаточно. Его нужно будет поднимать и переворачивать. И, ты понимаешь, у него недержание, и это уже на всю жизнь. А из-за повреждений печени и грудной клетки он не сможет сам подниматься и поворачиваться, не хватит сил. Единственная причина, почему мистер Ричардсон согласился отпустить его, это его подавленное состояние. Подавленное, потому что он слишком мало с тобой видится. Еще вспомни: гипс с твоей руки сняли совсем недавно. Ты не сможешь помочь сиделке поднять Дона, в то время когда в нашем доме для этого всегда есть мы с Джо. А если вы будете жить отдельно, нас не будет под рукой. И вот что мы придумали. Можно сказать, Джо придумал. Знаешь игровую комнату рядом с бильярдной?

Она просторная, и в ней много воздуха, два больших окна выходят в сад. И еще есть другая комната, где раньше находилась оранжерея, до того как ее перевели в более солнечную залу. Так вот, Джо говорит, что комнату для игр можно переделать в прекрасную спальню. Наверху есть подходящая кровать, и Джо сказал, что если положить на нее пару матрасов, то она станет такой же высоты, как больничная, – так удобнее всего поднимать лежащего. Ну а другую комнату можно переделать в гостиную. И ты знаешь, Джо ведь разбирается в проводах не хуже любого электрика, и он обещает провести телефон из вашей комнаты к себе и ко мне наверх, чтобы мы всегда были под рукой, если возникнет необходимость. Но только когда она возникнет.

Аннетта замедлила шаг и с горечью в голосе произнесла:

– А как же… свекровь? Ведь она не будет отходить от него ни за что. И здесь уже нет докторов, сиделок, медсестер, чтобы принять мою сторону, потому что это ее дом.

– Это мой дом!

– Ну, это ничего не решает. Я… я не вынесу. И так все слишком запутано. К тому же ты знаешь, как Дон к ней относится.

– Знаю, дорогая, знаю. Но обещаю тебе, что наведу порядок и все станут слушаться меня. Уинифред сразу будет сказано, чтобы она знала свое место, а то иначе ты заберешь Дона к себе в коттедж. Попробуем сделать так. И считай, что все это ради Дона.

– Нет, я не могу так считать, папа. Ты же должен согласиться, что Дон тратит из-за нее все свои нервы.

– Да, это так, так, девочка моя. Но в настоящий момент я не вижу другого выхода. Либо Дон остается в больнице, либо возвращается обратно к нам, по крайней мере, на некоторое время. Позже мы сможем достать инвалидное кресло. Так что подумай об этом. – Дэниел снова обнял Аннетту. – Держись. Ты вела себя храбро, и я хочу, чтобы ты и дальше не падала духом. Признаюсь, я сам чувствую себя подавленным.

– Извини меня, папа.

– А кстати, как идут дела у тебя дома?

– Как обычно. Мама суетится, пытается найти ответ на вопрос, почему это случилось. И отец ведет себя так же, хотя и смотрит на все со стороны.

Дэниел развернул Аннетту к себе лицом и тихо спросил:

– Добрые, понимающие родители?

– Добрые, но не понимающие, – тоже тихо ответила она. – Они никогда меня не понимали и никогда не поймут.

Они посмотрели друг на друга, и Дэниел весело произнес:

– Ладно, пошли. Я довезу тебя до твоего дома.

– Я думала, ты собираешься в Нью-Кастл по делам.

– Да, собираюсь. Но все равно я могу тебя подвезти, а потом вернуться.

– Я могу взять такси.

– Ничего подобного. Пойдем.

Через пять минут Дэниел высадил Аннетту около ворот ее дома и сказал:

– Я позвоню в больницу около восьми и заберу тебя. Хорошо?

– Да, папа. Спасибо.

Он помахал ей, развернул машину и поехал обратно в Нью-Кастл, прямо на Боуик-роуд, 42.

Мэгги открыла дверь сразу, словно все это время ждала его. Да так оно и было. И вот долгожданные объятия, долгие горячие поцелуи. Наконец Мэгги заговорила весьма будничным тоном:

– Ты, наверное, замерз. А у меня готов суп.

– Действительно, холодно. На Рождество, глядишь, и снег будет.

– Давай сюда твое пальто. – Она взяла его верхнюю одежду и повесила на вешалку в прихожей.

Вернувшись в комнату, Мэгги снова очутилась в объятиях Дэниела. На этот раз они просто смотрели друг на друга – минуту, другую… Мэгги усадила Дэниела на диван, а сама отправилась на кухню. Небольшой диванчик стоял возле открытого камина, в котором полыхал огонь. Дэниел вытянул ноги, глянул на пламя и положил голову на спинку дивана. Из груди его вырвался глубокий вздох. Не двигаясь с места, он крикнул Мэгги:

– Во сколько ты ушла?

– Около двенадцати, – донесся ее голос из кухни.

– Как? – Дэниел приподнял голову. – Ты же была готова, еще когда я выходил в сад.