Гоблины. Жребий брошен

Сегодня по агрессивно-назойливому настоянию супруги Мешок вынужден был потащиться после работы на дачу тестя, где последние полторы недели зависала Алиска. Два дня назад к супруге прикатила погостить двоюродная сестра с племянницей, и Андрею была поставлена задача: срочно вернуть дщерь в отчий дом, дабы обеспечить свалившееся как снег на голову чужое дитё партнершей для игр.

Путь на дачу лежал через Купчино, и, прознав о том, Крутов попросил подкинуть его в адрес на улице Димитрова, поскольку в данный момент крутовская кобылка немецкого происхождения чалилась на станции техобслуживания по причине нарисовавшихся проблем с карбюратором.

Женя Крутов слыл человеком начитанным, а потому частенько оказывался весьма интересным собеседником — спорить с ним одно удовольствие, всё равно как решать сложнейшие шахматные партии. Вот только сейчас, после тяжелейшего рабочего дня, да ещё по такой жаре, втягиваться в словесные баталии и ломать копья, обсуждая в принципе не решаемые вопросы космического масштаба, Андрею совершенно не климатило. Тем не менее, в какой-то момент вербальный вызов был брошен. Так что теперь приходилось соответствовать и невольно реагировать

Не знаю, Женька. Вот честное слово — не знаю! Вот сейчас вроде как наши настаивают-оправдываются, что всё дело в нищенской зарплате. Но помилуйте! И что теперь? Помнишь, в своё время в ходу была шуточка про «пистолет выдали — крутись как хочешь»? Всё, чего-то как-то она меня больше не веселит.

— А я тебе о чём и толкую! Раз пошла такая пьянка, считаю, все должны быть поставлены в исходно-равные условия: и наши, и ваши. Пускай вносят соответствующие дополнения в УК, в статью 61-ю, где говорится про смягчающие обстоятельства, и всё будет по-честному. Все дружно станут крутиться — и менты, и штатские. И вот тогда живые позавидуют мертвым. Оно конечно — поначалу будет страшно. Но зато интересно.

— Думаешь, именно так и произойдёт?

— Забьёмся?

— Ага, «нашёл фраера с тобой играть! У тебя ж в колоде девять тузов!» — улыбнулся Мешок.

— Что, приссал? А вот мы не ссым с Трезором на границе. Пойми, Андрюх, штатские — они ведь такие же как мы. Просто у них «докУмента» — ксивы с табельным оружием — нет. А так, и мы, и они находимся равно в той же степени деградации, что и все эти «Грибковы-Евсюковы». Причём, очень может быть, что в случае со штатскими ситуация ныне гораздо более запущенная.

— Чего вдруг?

— Штатских по-прежнему «имут», вот только они более уже не «крепчают». Разве ты сам не замечаешь, что времена люто изменились? То, что раньше наблюдалось исключительно в отдельно взятой Чечне… — ладно, возьмем шире, на отдельно взятом Северном Кавказе — медленно, но верно расползается по всей стране. Народ практически дозрел до того, чтобы взяться за топор.

— Глупости! Никто ни за какой топор не возьмётся. Ментальность у нас не та.

— А причём здесь ментальность? Если это произойдет, то произойдет исключительно на уровне животных инстинктов. Ибо если население поголовно не в состоянии защитить себя, кто же тогда защитит детей? Чтоб они были здоровы и, не дай Бог, не пошли в милиционеры!.. Так, Андрей, здесь налево.

— Хорошо, делаем налево, — Мешок перестроился и вывернул с Димитрова во двор. — И всё равно, Жека. Всё что ты говоришь, оно, в принципе, правильно. Вот только принципы твои, они как-то не слишком согласуются с твоими же поступками.

— А у меня вообще нет никаких принципов, у меня только нервы.

— Как сказал!

— Это не я, это Акутагава сказал… Андрей, вон там, у следующей парадной… Всё — стоп, это здесь. Ну, спасибо что подбросил.

— А кто тут у тебя, если не секрет? Подруга жизни? Знойная женщина французского лейтенанта?

— Наши жёны — пушки заряжены, — невесело усмехнулся Крутов и пояснил неопределённо: — Так, знакомый один живёт. Приболел малость. Надо бы проведать.

— Ну, больного проведать — это святое… Ладно, Жека, тады до завтра. Постараюсь вернуться обратно по утряни и по холодку, но на всякий случай предупреди Холина: ежели подзастряну, пусть начинает проводить инструктаж по Ковелиной без меня.

Дождавшись когда Андрей развернется и уедет, Крутов направился к подъезду. Грозно смотревшийся издали навороченный домофон на деле являл собой всего лишь выгоревшую панель с кнопками. Сама начинка отсутствовала и, похоже, с незапамятных времен. Женя вошел в густо пахнущий кошками и ночными неприятностями подъезд и, глянув на наскально-лифтовую живопись, в очередной раз предпочёл преодолеть четыре лестничных пролета на своих двоих. Береженого бог бережет. В смысле, подвисать между небом и землей в этом не внушающем доверия потенциальном объекте атак охотников на цветмет, совсем не хотелось.

— Эй, хозяева! Пиццу на дом заказывали?!! — преувеличенно-бодро крикнул Крутов, открывая своим ключом обитую облезлым дерматином дверь и вслушиваясь Столь же бодрого ответа не последовало. Впрочем, на самом деле Женя на него и не рассчитывал: бодростью в этой квартире не пахло последние месяцев пятнадцать…

Санкт-Петербург,

30 июля 2009 года,

четверг, 19:46