Гоблин

Когда-то это был оживлённый торговый путь, но теперь дорога была явно заброшена. Тракт с обеих сторон был обсажен огромными, вероятно, столетними дубами и липами. Кроны их смыкались над головой, образуя своеобразный туннель. Было прохладно и очень тихо. Даже слишком тихо. Птицы не пели, кузнечики не стрекотали. Пони время от времени прядали ушами и тревожно косили глазом.

Оглушительный свист прозвучал для всех неожиданно и в полной тишине показался каким-то нереальным даже для Гаутамии.

Лошадки остановились как вкопанные. Все, кроме Чёрта, побледнели, задрожали и стали ронять из лап оружие, за которое схватились в первый момент. Сверху раздался хохот, и кто-то, спрятавшийся в листве векового дуба, густым басом потребовал отдать ему немедленно все ценные вещи.

– Иначе я свистну погромче, а свист у меня – инфразвуковой! – сказал незнакомец.

– Соловей-разбойник! – прошептал Хрюгл. – Этот ублюдок и своих не пожалеет! Выворачивайте карманы, парни!

Тролли стали послушно вынимать всё ценное, что у них было, и сваливать в кучу под дубом. Гоблин тоже с грустью достал свою шкатулочку. Увидев её, Хрюгл и Чёрт переглянулись. С дерева раздался приказ отойти на несколько шагов, и оттуда, держа два пальца наготове, слез наглый бородатый коротышка, ниже Гоблина ростом. Он стал распихивать по карманам ценные вещи, но тут взгляд его упал на шкатулку.

– Чьё это хозяйство? – требовательно спросил Соловей, осмотрев содержимое шкатулки и швыряя её на землю.

– М-моё! – немного заикаясь, ответил Гоблин и выступил вперёд.

– Так-так! Амулетики, значит, носим! Святыньку себе завели! Если бы ещё в Человечии, а то в Гаутамии – стране, которая названа в честь великого Гаутамы! И не стыдно тебе?

Гоблин отрицательно покачал головой. Он не понял, почему ему должно быть стыдно.

– Думаешь, твой господин тебе всегда поможет, если ты орудия его смерти с собой будешь таскать? – продолжал нападать Разбойник. – Нет уж, дудки! Не поможет он тебе! И знаешь, почему? Потому что его нет! И никогда не было!

Гоблин немного опешил. Он никак не мог уловить смысла в словах Соловья.

– А может, всё-таки был, раз эти, как их там, орудия смерти остались? – осторожно начал он.

– Ага! Попался! – победоносно заявил коротышка и даже стал приплясывать от удовольствия. – Орудий тоже нет! И шкатулки нет! Да и тебя, брат, тоже нет!

Тут уж Гоблин окончательно растерялся.

– Как же нет, когда вот он я! Потрогать даже можно!

– Иллюзия! – завопил Соловей. – Всё – иллюзия! Ты – иллюзия, я – иллюзия, весь мир – иллюзия! Как только ты это поймёшь, сразу легче жить станет! А там и до нирваны – вечного небытия – рукой подать!

– Кому же тогда легче станет, если меня нет? – не понял Гоблин.

Бородач слегка призадумался, но потом ответил:

– Тому, что ты считаешь собой! Да какая вообще разница, кому? Главное – освободиться от страданий! Нет тебя, нет и страданий! Когда я понял, что меня нет, то так возрадовался, что стал грабить всех подряд! А какая разница, что делать, если тебя нет? Нравственность, она, брат, может быть только у того, кто есть!

– Что ж, по-твоему, и истины нет? – выпалил вдруг Гоблин.

– Конечно, нет! Я ж тебе говорю, всё – иллюзия!

– Значит, твоё мнение, что всё иллюзия, тоже иллюзорно?

– Это как так? – возмутился Соловей. – Нет, конечно! Это – истина!

– Так ведь истина – иллюзия!

– Нет! Иллюзия – это истина, а не истина – иллюзия! А может, всё наоборот? – усомнился коротышка.

Глазки его стали постепенно сходиться к переносице. Он сел на землю и стал повторять:

– Иллюзия – истина, или истина – иллюзия?

Пока он так размышлял, Гоблин сделал троллям знак забирать обратно своё добро и уходить. Напоследок он сунул Соловью-разбойнику в руку шкатулочку и сказал:

– Возьми её себе! Тебе, похоже, она нужнее, чем мне. Может, на досуге спросишь сам у Истины, есть она или её нет! А теперь вынужден раскланяться и оставить вас! – И он бросился догонять отряд.

*  *  *

Вскоре Гоблин пожалел, что так великодушно отдал артефакт Разбойнику. «Сильная, однако, вещь! Помогла с самим Соловьём разделаться!» – размышлял он. (Почему-то Гоблин решил, что гнилая деревяшка и ржавый гвоздь каким-то образом повлияли на его ораторские способности.) Но сделанного, как известно, не воротишь. Зато он приобрёл явное уважение со стороны троллей. Да и Чёрт стал как-то по-другому на него смотреть. Нечистый даже подошёл к Гоблину, когда тот обедал, и сказал:

– Философский ум начал просыпаться? Смотри не возгордись!

– А кто такой этот Гаутама? – спросил Гоблин, обгладывая косточку.

– Да был такой царёк в Человечии. Ненавидел страдания. Бросил всё и пошёл бродить по свету. А потом ему явились духи, ну и просветили его насчёт небытия, по-ихнему – нирваны. Стал он Буддой, то есть Просветлённым, и состряпал новую религию. А нашим жителям она тогда ужасно понравилась…

– А какие духи ему явились? – перебил его Гоблин.

Чёрт внимательно посмотрел на него и сказал:

– Различение духов – редкий дар в наше время. Могу сказать тебе только одно: мои собратья тут ни при чём!

И Чёрт повернулся к нему спиной, давая понять, что разговор окончен.

*  *  *