Гоблин поневоле или Изменчивый Мир

Паника. Да, по-другому и не скажешь. Паника охватила меня с головой, и последнее, что сдерживало меня от нервного срыва — это неверие в происходящее. Да уж, как странно: на смерть мне было начхать, ибо всё продумывалось и планировалось, а как только столкнулся с чем-то неожиданным и непонятным — так сразу в истерику. Хотя, вряд ли участившееся дыхание и рыскающий в поисках объяснения взгляд можно назвать истерикой. Пока так, лёгкая истерия… Бр-р-р, чего-то я заболтался! Нервы, нервы…

Проверка второй руки не оправдала надежд: отличие её от первой было лишь в том, что она левая. А так, всё то же: то же детское сложение, тот же долбаный зелёный цвет, та же верёвка… Нагнувшись чуть вперёд — встать полностью мне не давали путы — оглядел себя в полной мере. Чего и стоило ожидать: ничего общего со своим прежним телом и в помине не было. Туловище крепкое, но немного полное: животик поднимается вверх-вниз при каждом дыхании. Коротенькие ножки с на странность большими пальцами, из которых, как и из рук, выглядывали острые когти, также были обмотаны верёвками, абсолютно не давая двигаться. Стараясь задушить начавшую вылезать наружу панику, осмотрел место, в котором нахожусь. Здание, конечно, по своему состоянию было похоже на отечественную больницу, но оным всё-таки далеко до того, что я увидел: стены сделаны то ли из веток, то ли с примесью какой-то грязи и камней, отчего вообще приходилось сомневаться в том, как долго может держаться такое сооружение. Пол — из грубо сколоченных и необработанных досок, в щели между которыми пробивалась какая-то охровых оттенков трава. Не без удивления обнаружил окружавшую мою «кровать» пентаграмму. Почему пентаграмму? Ну а как ещё назвать ровный круг, внутри которого я и находился, с кучей непонятных закорючек и схематических рисунков? Да ещё по обе стороны от меня внутри этой самой пентаграммы стоят котлы с непонятным варевом, от которых к потолку шёл лёгкий дымок, смешивающийся с густым жёлтым дымом, что заполнил всё помещение. Никакой системы безопасности, блин…

Созерцая неясные мне особенности интерьера, я наткнулся взглядом на двух существ, ютившихся у одной из стен, недалеко от меня. Не заметил их сначала из-за густого дыма, и… довольно маленького их роста. Сначала я даже принял их за детей, но, присмотревшись, понял, что, скорее, это были карлики, с большими, мясистыми носами, огромными острыми ушами с вставленным в них множеством серёжек, и маленькими, злыми, прожигающими насквозь глазками. Из-под одежды, представлявшей из себя плохо сшитые друг с другом куски шкур, да какие-то обрывки кожи с кучей всяких цепочек и амулетов, выглядывали крепкие, даже накачанные, руки, с потрескавшейся в некоторых местах зелёной кожей. Пальцы-сардельки одного сжимали в руке кинжал, нервно перебирая по его рукояти. Э-э-э, это что, сатанистский кружок какой-то?! Сейчас меня пустят на убой во славу какого-нибудь демона с рогами?! А что, всё, как надо: жертва есть, пентаграмма странная на полу — присутствует, да и в котелках явно не супчик сварен.

Мои мысли прервал грубый голос того, что держал кинжал, и немного неуверенный ответ второго. Похоже, именно их голоса я и слышал, когда очнулся. Только болтали они на каком-то непонятном для меня языке:

— Каррак лимар урруг-зан-урруг, гиадын лимар?

— Урруг-лин, зи-бар аккахин.

Мозг опять ударило молотом, заставив меня зажмуриться, а затем в голове словно что-то щёлкнуло, развернулось и заскрипело:

— Раггир занг-зан-урруг… думаешь, голем? — Спросил, недоверчиво косясь в мою сторону, тот, что держал кинжал.

— Вряд ли, — пожал плечами второй. — Тот бы сразу стал строить из себя Гул-аль-Дука, пытаться убедить освободить его. А этот — смотри, похоже, даже не понимает, где находится…

— Значит, у нас получилось? — Кажется, в его голосе послышались нотки радости.

— Можно проверить, — улыбнулся не самой многообещающей улыбкой второй карлик, и оба двинулись в мою сторону.

Кинжал в руке одного из них как минимум не внушал доверие, и в безнадёжной попытке освободиться я вновь забарахтался на ложе, напрягая до предела мышцы, но не смог добиться даже скрежета от верёвки: уж не знаю, из чего она сделана.

— Успокойся, хватит елозить, — спокойно произнёс один из карликов, спрятав оружие, а вместо него достав какую-то склянку с мутно-оранжевой жидкостью. — На, выпей. Успокоит нервы.

Я уставился на откупоренную склянку в его лапе (рукой такие несоразмерные по отношению к кисти пальцы с когтями у меня язык не поворачивался назвать) и протестующе зажал рот. У меня есть правило: не брать ничего от незнакомцев, а особенно от странного зелёного остроухого карлика с не шибко располагающей внешностью и очень напрягающей мутью в склянке!