Гоблин и Станислав (СИ)

  Стоило только солнцу уйти на отдых, а тёмной ночи вступить в свои права, как он распахнул балконное окно и с опаской выглянул. Четвёртый этаж... Высоко! Некоторое время он всё не решался, а затем наконец всё же перекинул ноги наружу и нащупал ими выступ карниза. Голова сразу же опасно закружилась, а пальцы сразу мёртвой хваткой нащупали опору и сжимали её так, что казалось вот-вот она сомнётся словно фольга. Теперь, главное, вниз не смотреть... Медленно. Очень медленно, но он пополз вбок. Сантиметр за сантиметром. Время казалось замедлилось настолько, что он был способен внимательно разглядеть летящую мошку, а лоб всё заливал и заливал лицо таким солёным потом: должно быть в тот момент его можно было принять за небольшой водопад. Так... ещё выступ... "Главное думай о спасении Гобли" - сказал он себе. Так он себя даже тогда не чувствовал, когда на чёртовом колесе катался... Руки стали скользкими словно ледяной коркой покрылись. Нащупал рукой новый уступ, впился в него до побеления, аккуратно чуть передвинул ногу - и вот он снова немного сдвинулся. А когда появился перед глазами и балкон соседки-старухи (как хорошо, что он не был застеклён!), то он сразу же с грохотом перевалился через опору и лежал так с минут пять, переводя дыхание.

  Шуму, конечно, наделал...

  А когда на шум так никто и не явился, то он подкрался к двери. Она оказалась закрыта. Назад отступать тоже уже нельзя было. Изолентов выломал щеколду, до сих пор болевшими руками. Вот только внутри его ждал сюрприз...

  - Допрыгался-допрыгался, милок. - проговорила старуха. На Станислава Изолентова зловеще смотрело два ствола. Прямо в лицо. Словно клыкастая пасть, которая вот-вот вцепится тебе в глотку свинцовыми зубами.

  Он поднял руки, но всё же решился:

  - Где Гобля? Что ты с ним сделала, ведьма?

  Бабка усмехнулась.

  - За другом своим пришёл? К старушке-то безобидной, да? Пугаешь бедную бабку... Не нужно так... Ой не нужно - у бабки-то с головой совсем беда от старости...

  Она потрясла ружьём.

  Изолентов не выдержал:

  - Чудовище! Ты же его мучаешь. Измываешься. Самой-то не стыдно на старости лет? Ты о душе своей подумай лучше, что творишь не видишь совсем!

  - Сам к бабке влез, а чудищем кличет. Вот ведь негодник какой... Ой негодник-то... Бабка-то невинна в отличии от тебя... А этот... Он не тот за кого себя кличет, милок. Ой не тот он. Обманывает он тебя, а ты ему веришь и на бабок, вон, кидаешься. Ненормальный.

  - Где Гобля? Где он?

  - В сумке, милок. Вон в той вот сумке.

  Изолентов посмотрел туда, куда кивнула старуха. Сумку он сразу узнал. И она дёргалась будто танцевала под музыку. Донёсся знакомый писк... Гобля!

  Вдруг тишину разогнал щелчок затвора, затем и второго.

  - Ой обманывает он тебя, милок, за нос твой дёргает, а ты и дёргаешься вслед за ним. Не тот он, милок. Бабка-то всё видела. Бабка-то всё знает.

  - Да что ты несёшь?!.. Ладно, послушай...те. Что вы хотите, а? Денег? Я кредит могу взять и заплатить за него.

  У бабки лицо сильнее сморщилось - словно пересушенный чернослив.

  - Этот... Он остаётся со мной и не обсуждается. А вздумаешь помешать - застрелю обоюх... Бабке-то ничего не будет. Бабка-то старая уже и больная, и с головой у бабки-то совсем беда выходит... Кто же такую посадит?

  Писк из сумки усилился: видимо Гобля боялся этого всем сердцем...

  - Да вы же понимаете, что творите?! - потерянно выкрикнул Изолентов. - Это же садизм чистой воды... Он же тоже живое существо!..

  Ему вдруг очень захотелось проснуться.

  Он постарался потянуть время:

  - Ладно... Вы сказали, что он не тот за кого себя выдаёт, так?.. Тогда кто он?

  Кивнув, старуха излила своё виденье проблемы:

  - Так, милок. Всё так. Бабка-то всё видела своим глазами. И как он из этой своей Эн-Лье-Оо выходил, и как город обследовал, и как на людей он при этом хищно смотрел... Завоювать они нас хотят - страшно и бесповоротно... Вот, бабка-то всё видела, всё знает и всё предотвратит. Не настолько бабка-то ещё старая...

  "Да она же обезумела в край!" - с паникой подумал Изолентов и вдруг ему в голове что-то очень неприятно кольнуло. Он многозначительно покосился на дёргающуюся сумку.

  Бабка всё продолжала:

  - Мир бабка спасёт, вот как. Планету. От захвата злобных иноплюнетян, которые вздумали планету-то, ту самую на которой бабка живёт, поработить... Но бабка-то не пальцем делана, у бабки-то патронов много. Пщай летят, негодяи, бабка-то из всех... И ничего бабке-то за это не будет, у неё с головой-то совсем беда на старости свершилась. Никто за это бабке-то и слово поперёк не вставит...

  Изолентов вдруг придумал и крикнул:

  - Он выбрался!

  Бабка тут же обернулась, перепуганная и готовая стрелять в сумку и Изолентов выхватил и отбросил ружьё. Затем схватил сумку, выскочил на улицу - и к себе домой.

  ***

  Дома он раскрыл сумку. Из неё выбрался Гобля и был он весь помятый, напуганный и исхудавший, а ещё жалобно попискивал и дрожал.

  - Гобля!.. - начал было он и вдруг замолк.

  Изолентов не находил себе места. Слова бабки вертелись вокруг головы словно электроны вокруг ядер и отмахнуться от них не представлялось возможным.