Гобелен

Надменность Уинифред прорвалась прежде, чем Джейн успела отредактировать фразу. Уинифред привыкла к подчинению окружающих, в то время как Джейн отлично знала: людей, живущих беззаконием, подчиняться не заставят ни титул, ни богатство потенциальной жертвы.

– Как-как? Сэр? – разбойник хохотнул. – Мне до сэра как до луны, мисс; незачем такое про меня думать.

– Я про тебя вообще не думаю. Зато требую уважения к своей особе.

– Ай, как жалко, мисс! Никак не могу вас уважить!

– Почему?

– Потому что я одинок, а встретить в этакую пору в этаком пустынном месте смазливую бабенку – редкая удача.

Джейн, как могла, выпрямилась в седле, загнала поглубже все беспомощные доводы Уинифред. Это оказалось нетрудно – ее «хозяйка» очень ослабела. Джейн чувствовала, как воля Уинифред уступает ее воле, и гадала: дожила бы леди Нитсдейл до этого дня, если бы Джейн не подоспела так вовремя?

– Ты одинок? Ну а у меня есть спутница. Зато нет времени на праздные разговоры. Я спешу в Йорк по важному делу. Пропусти же нас! – Хоть бы голос не дрожал от страха! Джейн надеялась, эти ноты слышны только ей. – Кто ты такой? Как твое имя?

Бандит уже смотрел в сторону. Затянувшийся обмен любезностями ему наскучил.

– Начнем, пожалуй, с ваших кошельков, добрые леди. Давайте-ка их сюда.

– Не дождешься, мерзавец!

Мужчина сделал шаг вперед, поскреб мошонку.

– Ах вот как. То «сэр», а то сразу «мерзавец», – усмехнулся он. – Лучше уж зовите меня «любезный». Вы ведь с «любезного» начали?

– Лучше оставь нас в покое, – наконец подала голос Сесилия. – Моя спутница – не та, кем может показаться мужлану вроде тебя.

– Показаться? Эй, парни, – кем она вам показалась?

– Служанкой, Том. Служанка и есть. Небось работы ищет в Йорке, в домишке побогаче, – отозвался самый молодой из троих.

– По-моему, она – камеристка знатной леди, – возразил третий бандит, наслаждаясь спором не меньше, чем видом стушевавшихся всадниц.

Том взглянул на приятеля. Изо рта его ленивыми кольцами шел пар, хотя сам Том не казался озябшим.

– Нет, бери выше. Сама-то она себя куда как высоко ставит. Экономка, что ли? Погодите, ребята. Гувернантка? Пожалуй, гувернантка. По выговору слыхать, что образованная. Ну да это пустяки. Вам, мисс, корсет уж больно тесен, так я кумекаю. Дайте подсоблю со шнуровкой.

Все трое заржали.

Теперь, когда негодяи озвучили свои истинные намерения, Сесилия больше не могла сдерживаться. С ее уст сорвалась мольба о спасении, обращенная к Господу. Увы – благочестивые слова лишь заставили бандитов громче рассмеяться. Но Сесилия была не из тех, кого можно смутить глумливым хохотом.

Онемевшие от холода пальцы, саднящие от ветра скулы – что за пустяки! От гнева кровь прихлынула к лицам обеих женщин.

– Ты низкий человек! – выкрикнула Сесилия. – Ты так глуп, что любой деревенский юродивый заткнет тебя за пояс! Перед тобой не служанка и не экономка! Сделаешь еще шаг к ней – считай, что тебя уже вздернули!

Напрасно Джейн делала Сесилии знаки, уверенная в том, что вспышка гнева лишь усугубит ситуацию, которая и так уже из опасной превращалась в безвыходную. Джейн беспомощно огляделась, как бы рассчитывая обнаружить в окрестностях веский и убедительный аргумент.

– Кошельки, говорю, давайте, – повторил Том. Теперь в его голосе не было намека даже на глумливую почтительность.

Несправедливость происходящего застила разум Джейн. Да, при ней имеется золото – но это главным образом деньги, одолженные у Чарльза, и будь она проклята, если отдаст их первому встречному отморозку. Джейн заморгала. Уинифред не права. Им с Сесилией есть что противопоставить бандитам. Этот Том, хмырь лет пятидесяти, сейчас узнает, каковы в гневе женщины из другого мира. Джейн Грейнджер, в конце концов, помолвлена с парнем, имеющим черный пояс и пятый дан по карате. Выше – только сенсей, а Уилл – мастер-практик, как процедил в адрес Джейн его отец. Джейн с удовольствием слушала объяснения Уилла: дескать, боевые искусства – оружие скорее духовное, нежели физическое. Родители отвезли Уилла в Японию, когда ему исполнилось девять; целый год он трижды в неделю проделывал путь в шестьдесят миль, чтобы брать уроки у единственного в регионе обладателя девятого дана. Чем дальше продвигался Уилл в познании приемов, тем более философскую направленность носили уроки мастера. Еще два года Уилл провел в Японии, чтобы усовершенствовать технику, но главное – чтобы завершить духовный путь. Джейн умоляла жениха показать ей несколько приемов. Уилл, конечно, не хотел с ней драться, но согласился обучить трем базовым, классическим приемам, годным для самозащиты. Джейн уже прикинула, который из трех она сейчас опробует – поскольку оптимистичное «если вдруг, когда-нибудь, по чистой случайности» Уилла успело обрести вид грязного бандита с гнилыми зубами и зудом в районе ширинки.

Джейн высвободила ногу из стремени, спрыгнула в снег.

– Ну и дела! Похоже, ты ей приглянулся, Том Уайатт! – донеслось из повозки.

Том выругался и погрозил приятелю, столь необдуманно назвавшему его имя.