Гнусный обманщик

end. And now, don't forget that I'm Don Francisco Urique whenever you happen to mention my name."	меня на эту дорогу, но я пойду по ней до конца. И не забудьте, пожалуйста, когда - будете упоминать обо мне, что я дон Франциско Урикэ.
"I'll expose you to-day, you--you double-dyed traitor," stammered Thacker.	- Я сегодня же открою всю правду, я всем скажу, кто ты такой, ты, гнусный предатель, - задыхаясь, сказал Тэкер.
The Kid arose and, without violence, took Thacker by the throat with a hand of steel, and shoved him slowly into a corner. Then he drew from under his left arm his pearl-handled .45 and poked the cold muzzle of it against the consul's mouth.	Малыш встал, спокойно взял Тэкера за горло своей стальной рукой и медленно задвинул его в угол. Потом он вытащил из-под левой руки сорок пятого калибра револьвер с перламутровой ручкой и приставил холодное дуло ко рту консула.
"I told you why I come here," he said, with his old freezing smile. "If I leave here, you'll be the reason. Never forget it, pardner. Now, what is my name?"	- Я рассказал вам, как попал сюда, - сказал он со своей прежней леденящей улыбкой. - Если я уеду отсюда, причиной тому будете вы. Не забывайте об этом, приятель. Ну, как меня зовут?
"Er--Don Francisco Urique," gasped Thacker.From outside came a sound of wheels, and the shouting of some one, and the sharp thwacks of a wooden whipstock upon the backs of fat horses.	- Э-э-э... дон Франциско Урикэ, - с трудом выговорил Тэкер.За окном послышался стук колес, крики и резкий звук ударов деревянным кнутовищем по спинам жирных лошадей.
The Kid put up his gun, and walked toward the door. But he turned again and came back to the trembling Thacker, and held up his left hand with its back toward the consul."There's one more reason," he said slowly, "why things have got to stand as they are. The fellow I killed in Laredo had one of them same pictures on his left hand."	Малыш спрятал револьвер и пошел к двери; но он вернулся, снова подошел к дрожащему Тэкеру и протянул к нему свою левую руку.- Есть еще одна причина, - медленно произнес он, - почему все должно остаться как есть. У малого, которого я убил в Ларедо, на левой руке был такой же рисунок.
Outside, the ancient landau of Don Santos Urique rattled to the door. The coachman ceased his bellowing. Senora Urique, in a voluminous gay gown of white lace and flying ribbons, leaned forward with a happy look in her great softeyes."Are you within, dear son?" she called, in the rippling Castilian."Madre mia, yo vengo [mother, I come]," answered the young Don Francisco Urique.	Старинное ландо дона Сантоса Урикэ с грохотом подкатило к дому. Кучер перестал орать. Сеньора Урикэ в пышном нарядном платье из белых кружев с развевающимися лентами высунулась из экипажа, и ее большие и ласковые глаза сияли счастьем.- Ты здесь, сынок? - окликнула она певучим кастильским голосом.- Madre mia, yo vengo (иду, мама), - ответил молодой Франциско Урикэ.