Гномон

— Ах, — он смеется и взмахивает рукой: только в Британии специалисты преуменьшают свою квалификацию. — Мы — мастера невидимых активов и прогнозов. Верьте или нет, все начинается с транспортных пробок. Город подчиняется ритму приливов и отливов, и отнюдь не только в отношении реки. — Пальцы на миг указывают на Темзу, затем вновь опускаются. — Все едут на работу утром и домой вечером. Появляются встречные течения от туристов — возникают транспортные узлы. Это все довольно сложно. Мы управляем взаимодействиями. Если вы застряли на машине в Блэкуолльском тоннеле, значит, у меня выдался очень плохой день. Конец футбольного сезона — всегда полная… не буду произносить слово, которое собирался сказать, вы сами поймете. Но в конечном итоге это все ненастоящее. Вопрос восприятия. Прогноз погоды говорит одно, общественные настроения — другое, экономика растет или падает, новости приходят хорошие или плохие. Какие сложные переменные приводят к решениям, ведущим к заторам на Хэнгер-лейн? Нужно понимать, что в годовом измерении пробки обходятся чрезвычайно дорого в смысле потерь в бизнесе, здравоохранении, нерационального использования ресурсов, и это всё прежде, чем мы учтем мягкие переменные, например влияние транспортных задержек на общее впечатление от города и его деловую репутацию у гостей. Наша работа в отделе приливных течений оказывает вполне материальное влияние на бюджет столицы. Так что у нас там сборная солянка. Поведенческая экономика и математика, разумеется, нейробиология. Категории самоорганизации. Нас ненавидят в университетах, потому что все наши публикации — междисциплинарные и не влезают в их ограниченные модели, но все основано на реальных данных, так что им приходится читать и учитывать. Модели всегда несовершенны. Полную карту нарисовать не получается — всегда идешь по неизведанному.

Нейт сохраняет на лице неуверенное выражение, частично даже смущение. «Ах, Оливер, ты такой умный, я никогда ничего не пойму, если ты не скажешь прямо». Он улыбается, ему явно нравится.

— Мы превращаем широкий набор несвязанных данных в нарративы, нарративы — в данные, которые способны понять и с которыми можем работать. Мы исследуем и пытаемся повлиять на то чувство мира, которое люди испытывают каждое утро, выбирая маршрут до работы так, чтобы они туда и вправду добрались ранее полудня. Мы должны знать, что они думают, а потом предоставить им информацию, о которой они даже не знали, что хотят ее получить; чтобы они узнали, какой метод лучше подойдет. Довольно часто они снова и снова выбирают один и тот же маршрут в силу привычки. Тут мало что можно сделать. Но есть и, так сказать, колеблющиеся избиратели — люди, которые активно ищут наиболее эффективный маршрут или менее напряженный. Им я всегда завидую: пассажирам первого класса. Мне кажется, это очень хороший способ жить. Обычно они работают на более современные фирмы с гибким расписанием, берут работу домой и в целом показывают высокий уровень довольства жизнью. Они и живут дольше, а заметной разницы в распределении доходов по группе не наблюдается… Что ж. Когда-нибудь, возможно, и я уйду на покой в такую компанию. Вот чем мы занимаемся: помогаем людям добраться до цели. Напоминаем, что нужно задуматься, куда они хотят попасть и как именно, а затем помогаем сделать это правильно. И самое важное как: создавая и анализируя нарративы, чем они являются в мозгу и где касаются реального мира.

Он надувает щеки и шумно выпускает воздух:

— Так что, наверное, мы — да, специалисты, которые могли бы понять то, что эта дама, Хантер, делала у себя в голове. Я говорю «могли бы», потому что сам ничего подобного не видел. В прошлом мы помогали вашему департаменту — и весьма успешно, часто в случаях с людьми, которые иначе обрабатывают информацию, в прошлом попали в аварию или даже родились без того или иного чувства, а их мозг перестроился, и зоны, которые этим занимаются обычно, теперь делают что-то другое. Это… что ж, ваш случай совсем иного уровня. Думаю, обычные нейрологи провозятся с ним несколько лет.

Инспектор тоже надувает щеки и выпускает воздух, чем сильно его удивляет.

— Через десять секунд тучи разойдутся, — подсказывает Свидетель. — Вид на востоке будет поразительный.

Они оба поворачиваются навстречу вспышке будто написанного маслом зарева, видят Лондон вне времени.

Смит переводит взгляд на нее и улыбается. Их глаза впервые встречаются с начала разговора, и Нейт тоже улыбается — прежде чем Система подскажет ей этот ход.

— Вы поставили флажок «счастливая случайность», — говорит Смит. — Нравится?

— Да.