Гномка в помощь, или Ося из Ллося

Перескакивая ступеньки и грозно командуя «свет!», я преодолела четыре пролета и ворвалась в двери, отделявшие хозяйские покои от гостевых.

— Маленький, отзовись!

— У-у-у-у! — раздалось справа, и почти сразу же растерянное: — Мау!

Свернула, толкнула дверь и, проскочив темный кабинет, остановилась возле портрета Врадора в полный рост. Не потому, что глава контроля был на нем особенно хорош, а потому, что за ним раздавался невнятный бубнеж и звуки копошения.

— Тайник за портретом? Надо же, какой умный, — покачала головой и подумала о том, что идти напрямик глупо. Двое уже пошли, не хватало еще, чтоб я оказалась третьей. — И что делать? Лезть через окно, искать другие двери…

— Ося? — послышалось глухое из-за портрета. — Ося, это ты?.. Или очередная галлюцинация, — голос Реггена был надтреснутым.

— Тебе снова кажется, — ответил ему Врадор сдавленно. — А меня снова мутит…

— Я здесь! — крикнула задорно, чтоб перестали отчаиваться, и очень удивилась слаженному приказу: «Не входи!». Еще чего! Я за ними пришла сквозь дом герцогини, лес и ресторацию, а они — не входи… — Скажите еще: «Не лезь не в свое дело, гномка» или «Портрет побереги»!

— А что с портретом? — спросил с заминкой страж.

— Ничего хорошего, — я вскинула дубинку и громко крикнула: — Поберегись!

Памятуя о разрушениях в доме герцогини, я совершила легкий точечный удар в угол между полом, портретом и стеной. Ρаздался громкий «Бах!», вслед за ним тихий треск и обоюдный окрик: «Ося!».

— Она самая, — я отступила, созерцая дело рук своих.

Угол лопнул не хуже мыльного пузыря. Стена и пол покрылись сетью мелких трещин, но не обвалились. Зато портрет осыпался прахом. Открыв узкий коридор с сотней метровых игл, обвалившуюся лабораторию справа от него и двух пришпиленных магов в тупичке слева. Все как лобастый и показал — один магическими путами придавлен к полу, второй прилип к потолку. Теперь понятно, отчего Врадора мутило, несчастный висел вниз головой и был бледен. Или же побледнел, увидев степень растущих в его доме разрушений.

Потрескавшимся полом и дрогнувшей стеной кабинета дело не обошлось. Треснули и осыпались противоположная стена и пол лаборатории, вслед за ними стена и пол нижней комнаты, оказавшейся гостиной, а затем и еще более нижней комнаты, являвшейся не то танцевальным залом, не то тренировочным. Что было под ним, я разглядеть не смогла, в отличие от Врадора. Он удобно висел, мог оценить от и до, и теперь смотрел на меня разъяренно и зло.

— И давно висим? — попыталась я вернуть стража к причине моего визита, а не к его последствиям.

— Два часа, — ответил Регген, улыбаясь мне во все клыки.

— Пролетевшие как две минуты, — рыкнул глава контроля и дернулся, рассмотрев дубинку в моих руках. — Это что?! Это… треклятый торрон.

— Это ваше спасение, — парировала я и подбросила дубинку. — К слову, прекрасный образчик для совершения побегов.

— Святые угодники, из всех орудий взять самое смертоносное…

— Но вы сами его отложили. Причем молча.

— Конечно, ведь это… Торрон! — возмущения в голосе с излишком.

Я сердито прищурилась. Ну, надо же! Пришла, почти спасла, а он и не думает сказать «спасибо». Хватило взгляда, чтобы Врадор понял — обвинения не по адресу, и обрушился на графа.

— Регген, это ты… тебя четвертовать надо за его создание и хранение.

— Да бросьте! И не такое уж оно и смертоносное, — заступилась я, заметив, как побледнел задохлик. — Вон демон из охраны герцогини стойко перенес удар и не помер… — вспомнила, как он упал и какую вмятину после себя оставил, поежилась. — Надеюсь, не помер. Ну, в противном случае Мар бы сказал.

— Мар? — глава контроля осип и, кажется, даже перестал дышать. Слава угодникам, теперь хоть что-то по делу можно спросить.

— Регген, как вас освободить?

— Путы и вся защита аннулируются, как только удар пробьет гранитное основание дома.

— И когда это случится?

— Да вот почти… — он не успел договорить, как где-то за пределами дома заругался фей, а Врадор рухнул вниз, чтобы сродниться с полом.

— Ой, — прошептала я, — его нужно было поймать.

— Ничего страшного, — продолжая улыбаться, граф аккуратно повернулся на бок, медленно сел и взялся за растирание рук и ног. — Он так об этом мечтал… в смысле, спуститься, что теперь не смеет в чем-либо тебя обвинять. Я прав, многоуважаемый У.В?

— Да, — прохрипел тот и странно булькнул.

— Отключился? — спросила с опаской.

— Вспомнил про совесть и все, что здесь ранее говорил, — хмыкнул Ρегген, а затем так жалобно: — Ось, а разомни мне спину. Сможешь?

— Да конечно! — я отбросила дубинку, опустилась перед магом на колени, закатала рукава.

— А вот это ты зря… — успел заметить граф, когда вторая стена тоже осыпалась, а за ней пол, и что-то громкое и звонкое разлетелось внизу на куски. Тишина наступила спустя двадцать секунд гула и очередного вопля охранника входной двери. И была эта тишь могильной, холодной, устрашающей до дрожи.

— Я передумал… — прохрипел Врадор, все так же утыкаясь носом в пол. — Осю тоже четвертовать. Или посадить за… за бездумное использование торрона в мирное время в жилом доме.