Гномка в помощь, или Ося из Ллося

И не живи Регген в Бурфо вместо карантина, я бы никогда не встретила его, мы бы не узнали, кто за всем стоит, а Врадор не понял, как здорово живется в шкуре буйного. К слову, трости, положение о ЧП и обязательный карантин он аннулировал на следующий день после развода, о чем я очень сожалею. Ибо без трости отбивать Вардо от девиц становится тяжелее с каждым новым днем.

Уже давно отгремели судебные дела о похищениях, в очередной раз отремонтирована академия, получена лицензия на торговлю, налажено производство пирожков, восстановлена кузня и соседняя комната. Пауки и слизни отдали ее без споров в благодарность за клубнику и мухоловку. Первым предметом меблировки в ней оказалась двуспальная кровать с широким, невероятно мягким ложем, и как я радовалась ей тогда, так сейчас Регген радовался моему сообщению о сюрпризе.

— Ося, я в жизни не был так счастлив, окрылен! Просыпаясь каждое утро, готов… петь!

Знаю я, к чему он каждое утро готов. Знаю еще с первых ночевок на тюфяке, но молчу. Перебивать сейчас не стоит. Взгляд его горит, сам маг почти сияет, я лукаво предвкушаю.

— Впрочем, нет. Был! — Он поцеловал мои пальчики в атласных перчатках. Выдохнул: — После нападения вампира, когда ты приняла мое предложение и в тот же день повела меня к алтарю в предгорье…

По тропе молодоженов повела, что находится близ родного Ллося. Это чтоб не было вопросов, а ещё чтоб утереть нос Рябой, успокоить отца и представить мага родственницам, пока он под приворотом и не смотрит на красоток.

— …ты надела на мое предплечье браслет и пообещала меня осчастливить.

Обогатить, но не суть.

— Но я счастлив с нашей встречи! — Он поцеловал меня в висок и прошептал у самых губ: — Так что даже не знаю, как реагировать на твой сюрприз.

Хотелось сказать: «Как обычно. В этом сложности нет», но я и слова не успела молвить, безудержно радостный Регген сжал меня в объятиях, заглянул в глаза и огорошил вопросом:

— Ты беременна, я прав?

Чего?

— Не молчи. Скажи «да»!

— Вардо, я… — сглотнула ставший в горле ком, — на самом деле я… — Но уверенный в своей правоте, он уже потянулся к моим губам, согрел их дыханием. Еле успела сказать: — Вардо, я оформила патент на чан!

— Что? — он смотрел недоуменно, в надежде ослышаться, но кто ж ему даст.

— Патент. На. Чан, — повторила чуть громче и быстренько рассказала о прочих сюрпризах: — На перевертыши еще готовим, а документы на самодвижную линию завтра же подадим.

Это была хорошая новость! Это была отличная новость! Но в карете все же повисла тишина. Отчужденная и неуютная. И поездка на бал в честь многолетия герцогини превратилась из праздника в повинность. Туфли стали жать, корсаж платья давить, голова чесаться. Снять бы все и крепко обнять совсем-не-задохлика мужа, отъевшегося на домашних пирогах. Но опаздывать к Леройской нельзя, а бал пропустить так и вовсе смерти подобно.

— Вардо, дорогой, — теперь уже я поцеловала его руки… золотые, попыталась заглянуть в золотые же глаза. — Ты сильно расстроился, да?

Молчит. Смотрит в сторону.

— Но милый, ты же все свои деньги тратишь на меня, — напомнила и не скривилась. Хотя за мой наряд он отдал свою месячную долю. Шестнадцать золотых! И это не включая украшений, на ценники которых я боюсь смотреть.

— Ты снова против? — спросил он сухо, продолжая любоваться красками заката.

— Да! — воскликнула гномка. — То есть, нет… — ответила примерная жена.

— Точнее, Ося.

— Я не хочу знать о расходах! — Они меня убивают. — Поэтому, когда патенты пойдут в производство, у тебя будут свои доходы и полное право их распределять.

Он медленно повернулся, посмотрел пытливо.

— Тратить. На тебя. Вдвое… втрое больше прежнего. И ты ни слова не скажешь, — поставил он условие, ввергая в уныние экономную меня.

— Л-ладно, буду молчать. — Покосилась на широкую улыбку мужа, вздохнула. — Надеюсь, теперь ты снова рад?

— Почти, — он склонился ко мне. — Осталось узнать, когда?

— Что?

— Дети, Ося. — С тех пор, как генерал в честь свадьбы и преддверии брачной ночи, скрипя зубами, отдал антидот, графа-оружейника волнует лишь одно: — Когда появятся наследники?

У нас наследия всего ничего, но я молчу как примерная.

— Согласно плану… Первый спустя три года после брака, второй еще через четыре.

— Долго, — прошептал Вардо, целуя меня в плечо, шею, линию скул. Заставляя вспомнить, насколько неудобен корсаж, а еще туфли, шпильки и любимые мужем чулки.

— Но почему? Я же все просчитала, — сказала, пьянея, но помня про план. — Пока дело подымем, пока поместье приведем в приличный вид…

— А если я хочу малышей сейчас? — сжал сильнее, прошептал у самых губ: — Понянчить, побегать за ними, поиграть. Лобастый, к слову, очень даже за.

Ну еще бы, из-за его ночных пробежек по окрестностям Бурфо некогда опасный район превратился в тихий, а вскоре станет респектабельным. В ближайшие к нам поместья уже заселилось три семьи, дорожные службы вот-вот займутся ремонтом.

— Если вы со щенком помирились, спасая меня, это еще не значит, что я…