Гнезда Химер. Хроники Хугайды

Я открыл окно, вдохнул ночной воздух и тихо сказал вслух, немного нараспев, как читают стихи: «Первый ветер дует из стороны Клесс, и он напорист, словно выпущен из грудей пышного улла; он дует шесть дней. Другой ветер – это Овётганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая. Он дует две луны, затихая лишь на время. Третий ветер приходит редко, из тех мест, где его вызывают к жизни бушующие Хэба среди дюн, скал и озер…»

Я проснулся от звуков собственного голоса. В маленькой спальне было почти темно. Я сразу понял, что нахожусь не дома, а в одной из комнат замка Ахамстольфа Эбенгальфа. Это открытие не вызвало у меня ни горечи, ни досады. Только что мне снился сон о тоске по этому Миру, и я отлично понимал, что так оно и будет – если я все-таки действительно вернусь домой.

– Какая, к черту, разница, где находиться? – задумчиво сказал я сам себе, усаживаясь на узкий подоконник, чтобы насладиться свежим вечерним воздухом. – Лишь бы находиться хоть где-то. А все остальное приложится – не наяву, так во сне.

– Ну наконец-то ты начал понимать хоть что-то, – одобрительно произнес хорошо знакомый мне голос.

Я присмотрелся и чуть в окно не вывалился: во дворе замка местного Эстёра Ахамстольфа Эбенгальфа стоял мой старый приятель Вурундшундба со сросшимися бровями. Только теперь он приветливо улыбался – прежде я никогда не видел на его лице такого выражения.

– Ты стал мудрым, Макс, – весело сказал он. – Во всяком случае, гораздо мудрее, чем был прежде. Но имей в виду, эту мудрость ты получил взаймы от древнего ветра. Теперь ты его вечный должник. Иди сюда, есть разговор. Да не в окно! Все-таки второй этаж, ноги сломаешь.

Я действительно чуть было не выпрыгнул прямо в окно, совершенно оглушенный – не то его визитом, не то доброжелательным тоном, не то собственным полузабытым именем, которое непринужденно вырвалось из его уст.

– Выйди во двор, как нормальные люди ходят, через парадную дверь, – проворчал Вурундшундба. – А то, чего доброго, повредишь как-нибудь свое неуклюжее тело, возись с тобой потом…

Я пулей вылетел в коридор, в несколько прыжков спустился по лестнице и оказался в зале, где продолжалась пирушка. Впрочем, «пирушка» – это громко сказано. Эбенгальф и Хэхэльф заливисто храпели в обнимку, положив головы на стол. Я ехидно подумал, что перед тем как заснуть, они наверняка пели «хулительные» застольные песни про Таонкрахта.

Не спал только толстяк Наоргаль. Как и следовало ожидать, он продолжал пить вино, причем из кувшина, который стоял на столе чуть ли не в метре от его алчной глотки. Насколько я понял, это был еще один шедевр местной магии: струя вина поднималась из кувшина, словно он был фонтаном, и втекала прямо в рот кудесника. Но мне было не до него, я спешил во двор. Если уж Мараха Вурундшундба пожаловал ко мне с разговором, дело стоило того, чтобы поторопиться.

Вурундшундба ждал меня во дворе. Удивительное дело, но кроме моего знакомца во дворе не было ни единой живой души. Я уже привык к тому, что в любом замке Земли Нао куда ни плюнь – попадешь в какого-нибудь урэга, так что пустой двор удивил меня чрезвычайно.

– Хорош бы я был, если бы не мог остаться в одиночестве, когда мне этого хочется, – Вурундшундба явно прочитал мои мысли. – Нет ничего проще, чем внушить людям, что рядом с тобой им слишком неуютно. Ты еще в этом убедишься.

– За такое умение и жизни не жалко! – брякнул я.

– Правильно, – спокойно согласился Вурундшундба. – А за такую науку и платят жизнью, другие монеты не в цене. Я не имею в виду, что нужно лечь и умереть. Нужно прожить эту самую жизнь совершенно особенным образом, и тогда на закате все становится проще простого… Ладно, я не о том хотел с тобой поговорить. Я узнал, что ты все-таки добился своего: нашел своего Хранителя, исколесил с ним чуть ли не всю Хомайгу, заморочил голову Варабайбе, вернулся на Мурбангон и встретил тут Эбенгальфа, который уже и сам искал тебя для того, чтобы отправить домой… Это хорошо.

– «Хранитель» – это Хэхэльф из Инильбы? – взволнованно спросил я. – Я с самого начала знал, что он – не простой человек!

– Почему это «не простой»? – удивился Вурундшундба. – Твой Хэхэльф Кромкелет – человек недюжинный, особенно если учесть, что в его жилах нет ни капли крови Мараха, но он – не ахти кто. Не знаю, какие там глупости ты сочинял на его счет, но Хэхэльф из Инильбы – это просто Хэхэльф из Инильбы, неутомимый странник и веселый товарищ. Пока ты находишься в мире Хомана, он является твоим Хранителем, но это не значит, что вы с ним – какие-то особенно важные персоны. У каждого человека есть свой Хранитель, и у каждого есть тот, кого он сам должен оберегать, – в какой бы Мир тебя ни занесло, можешь быть уверен, что это правило остается неизменным. Судьба любит играть в такие игры. Но человек редко встречается со своим Хранителем и с тем, кому предназначено быть под его защитой. Вам просто повезло немного больше, чем другим.

– А кого я должен был оберегать в этом мире? – растерянно спросил я. – И как он будет обходиться теперь, когда меня не станет?