Гнезда Химер

– Масса пхатма, – с удовольствием повторил я, и мы оба расхохотались, как дети, оставленные без присмотра и упражняющиеся в произнесении запретных, но заманчивых взрослых словечек.

– Несолидный! Человек! Не берегущий свою честь! Да к тому же еще и с грязным задним проходом! – сквозь смех простонал я.

– Ишь ты, сразу запомнил! – восхитился Хэхэльф.

Потом я все-таки выполнил его нехитрую инструкцию и осторожно намазал живот густой темной жидкостью, на ощупь действительно напоминающей масло.

– Вот и молодец., – с облегчением сказал Хэхэльф. У него был вид заботливой мамаши, только что убедившей свое чадо принять приписанную доктором микстуру. – Можешь застегнуться. Или ты теперь собираешься всегда ходить в таком виде?

– Рубаха испачкается, – проворчал я. – Пропадет. Жалко же!

– Не испачкается, – заверил меня Хэхэльф. – Масло уже почти впиталось, сам посмотри.

Я опустил глаза и с изумлением обнаружил, что мой живот снова выглядел почти таким же чистым, как после купания. Пока я пялился на сие чудо, слово почти перестало быть актуальным: последнее темное пятнышко бесследно исчезло с моей кожи.

– Круто! – восхитился я, застегивая маленькие непослушные пуговицы, скользкие, как стекло. Потом прислушался к своим ощущениям и с удивлением сказал: – Знаешь, пока ничего не происходит. Я по-прежнему не чувствую себя голодным.

– Ничего, скоро почувствуешь! – оптимистически заверил меня Хэхэльф. – Требуется некоторое время, чтобы масло сагыд как следует пропитало твои потроха. Оно и к лучшему: пир начнется не раньше, чем через четверть часа.

Вынужден признаться: я не дождался начала пира. Минут через десять я понял, что просто погибну, если немедленно не съем хоть что-нибудь. К счастью, существовала корзина с плодами, опустошенная всего наполовину. Я извлек оттуда спелую умалу и захрустел, как оголодавший кролик.

– Ты бы все-таки прожевывал, – сочувственно сказал Хэхэльф. – Так ведь и подавиться можно! Держи себя в руках, Ронхул: вечер только начинается!

– Ты сам намазал меня этой дрянью, – проворчал я, – а теперь выпендриваешься с полезными советами… Раньше надо было думать!

Тем не менее Хэхэльфу как-то удалось сдержать мой первый стихийный порыв жрать все, что под руку подворачивается, а потом я сам взял себя в руки: ко всему можно притерпеться, если припечет. По крайней мере, когда пришло время идти во двор, я не рычал при виде пищи и вообще вел себя вполне прилично. Нам достались почетные места: Хэхэльфа усадили по правую руку от пустующего пока места ндана-акусы, а меня – рядом с ним. Сервировка оказалась скромной и незамысловатой, к моему величайшему облегчению: терпеть не могу тужиться, пытаясь отличить рыбный нож от десертной вилки! Перед нами стояли пустые миски разных размеров и лежали большие трезубые вилки, отличающиеся от знакомых мне столовых приборов тем, что острия их зубцов располагались не на одной прямой линии, а являлись вершинами невидимого равностороннего треугольника. Я понял, что с технологией поглощения продуктов питания у меня проблем не будет – и на том спасибо!

– А где ндана-акуса? – шепотом спросил я своего спутника. – Что, он передумал общаться? – К этому моменту я уже настолько взял себя в руки, что смог интересоваться вещами, не имеющими отношения к пище.

– А кто его знает, – пожал плечами Хэхэльф. – Но то, что его пока нет – это нормально. Ндана-акуса всегда появляется примерно через час после начала пира: во-первых, чтобы продемонстрировать окружающим свое презрение, во-вторых, дабы дать всем понять, что он не торопится набить желудок… ну и еще потому, что в начале пира все так голодны, что уделяют ндана-акусе недостаточно внимания, а ему это не нравится…

– Мудрое решение! – удивленно согласился я. – И самое главное: все довольны.

Потом я сказал себе можно и принялся вовсю демонстрировать гостеприимным хозяевам свое уважение: уписывал за обе щеки все, до чего мог дотянуться, не слишком заботясь об этикете – я заметил, что и сами бунаба о нем не слишком заботятся. Они тоже дружно пережевывали пищу и практически не общались, только время от времени что-то неприветливо бурчали себе под нос: насколько я понял, просто просили своих соседей по застолью передать им то или иное блюдо. Я же говорил, тебе, что на кухне этого дома хозяйничает настоящий монстр: готов поклясться, что для большинства домочадцев это первая трапеза за день! – весело шепнул мне Хэхэльф.