Гневная любовь

— Я хочу уйти отсюда…, - прохныкали сбоку меня человеческим голосом, но устами кошкодевочки, — Мне плохо. Не хочу больше петь. Не хочу! Не хочуууууу…

Вроде бы самая халявная из позиций нашего гоп-отряда оказалась для певицы самой мучительной. Да, она всего лишь пела, бренча на своей гитаре и обновляя наши усиления. Крайне мощные усиления, надо сказать. Скорость, регенерация, меткость, восстановление… это всё было чрезвычайно круто. Только вот песни, активирующие способности нашей бардессы, были одни и те же, что ложилось на её свободолюбивую душу огромным тяжким бременем. Однако, опыт, сын ошибок трудных, это универсальная валюта, склоняющая в позу пьющего оленя что гордую демонессу, что добрую жрицу, что свободного творца. Мимика пела, потом пела еще, пела целый день. По заказам немногочисленных слушателей, совершенно равнодушных к музыкальной компоненте.

Даже Матильда, разминающая сейчас онемевшую везде гномку, тоже задолбалась. Ей нужно было быть настороже, чтобы в любой момент подлечить страхующую меня демонессу, помогать Тами искать эссенции, устраивать нам вечерний быт, развешивать благословения на всех, кроме меня, ну и утешать тех, кто начинал рыдать по вечерам. Вот как Мимика сейчас тихо плачет, уперев нос в траву. Но ей придётся ждать своей очереди. Сначала Тами, потом я, лежащий пластом, а затем, после массажа, навык которого, кстати, жрица приобрела в городе, будет черед утешительных обнимашек.

А вот болезненно икающая Лилит, тщетно пытающаяся затянуться между частыми «иками» — случаем сейчас была особым. Просто потому, что не далее, как 20 минут назад нам всем чуть не настал кобзон. Неверно оценив диспозицию, я спровоцировал агрессию населения аж 12 деревьев, чьи элитные войска, объединившись в строй в виде длинной «струи» злых высокоуровневых фей, умудрились выжить то ли чудом, то ли магией, несмотря на недолгий нырок в метель Саяки. Удирающий со всех ног я еле успел перевести «выбор дамы» на бегущую рядом суккубу, позволяя той превратиться в еле заметную красную молнию, что выкосила всех тварючек, почти прилетевших к успеху, то есть ко мне. Стоило ей это много нервных клеток, поэтому она сейчас сидела, курила и икала, пытаясь поверить в свой новый 275-ый уровень, заодно бормоча себе под нос, что теперь во всё верит, ибо только такие психи как мы могут творить такую дичь как с собой, так и с окружающим миром. А еще было что-то про облысение или поседение, я так и не расслышал.

— Если мы сейчас уйдем на отдых, — набравшись сил, я взял слово в обращении к своему потерявшему весь боевой дух девичеству, — то вернуться будет в десять раз сложнее. А если уйдем совсем, то вы потом этого не простите! Ни себе, ни мне. Девчонки! Мы только начали! Мы едва надгрызли этот Сад!

Эх, жаль мой прокачанный до небес навык «оратора» с таким маленьким коллективом не работает. В ответ раздались лишь стоны проклятых душ, мучимых безжалостными чертями на сковородке. Даже от суккубы. Эх, вот не стояли они четырнадцатичасовые смены у станка токарного! А я стоял. Один раз, по молодости. На всю жизнь запомнил.

Впрочем, на утро мои вдохновляющие речи оказались больший эффект. Спины выпрямились, груди выпятились, челюсти сжались, глаза с жадным прищуром посмотрели на высокие зеленые антимагические кипарисы, а ручки сделали хвать-хвать. Неудивительно, учитывая, что зримое свидетельство наших усилий радовало глаз через Системные характеристики. Правда, мы еще всё это набранное богатство не трогали — сейчас не поможет, а вот потом, когда наш героический пиратский гарем познает свой предел, вложимся с умом и сообразительностью.

— Если мы здесь пробудем месяц — то догоним нашу Лилит! — выдал я добивающий удар, заставляя девчонок воспылать, а саму демоницу смутиться.

Нет, ну вот че она? Уже практически своя, ледок у бывшей генеральши, холодок и прочие дистанционные приблуды давно потрескались и рассыпались, если иметь в виду девчонок и Виталика, лишь ко мне относится с…? А как? Дружески, приятельски? Ну да, есть такое. Но нет отсутствия границ как с остальными девчонками. Чувствуется что-то такое. Ненапрягающие никого, но имеющиеся у обоих границы. Ничего страшного, может даже наоборот, хорошо. Всё-таки, мы с Митрагард здесь единственные взрослые. Гы.

Пошла работа. Мимика пела, Матильда благословляла, Тами бегала, Лилит страховала, а Саяка незыблемо стояла в своей шевелящейся шляпе с видом, как будто ей пофигу. Зато всегда настороже и в готовности чем-нибудь нужным жмыхнуть. Выросла моя мудрица, выросла. Заматерела!