Гнев Тиамат

Бактерий на Европе так и не нашли, но открылась сеть врат, и внезапно экзобиология стала реальной и получила тысячу триста биомов, требующих исследования. Элви отправилась на Илос, собираясь изучать аналог ящериц, а вместо этого оказалась лицом к лицу с артефактами галактической войны древнЕе, чем ее подопытные. Ее охватила одержимость познания. И неудивительно. Дом размером с галактику, комнаты которого набиты удивительными вещами, чьи хозяева мертвы уже тысячи лет. Остаток профессиональной жизни она посвятила их изучению. И потому, когда Уинстон Дуарте пригласил ее возглавить команду по исследованию этой тайны и выделил бездонный грант, она не могла отказаться.

На тот момент она имела представление о Лаконии только из новостей. Невероятно могущественная, непобедимая империя, но при этом не заинтересованная в этнических чистках и геноциде. Возможно, даже пекущаяся об интересах человечества. Элви не сильно сомневалась, принимая деньги Лаконии для науки, тем более, что другие варианты отсутствовали. Когда король призывает тебя служить ему, не так много возможностей сказать «нет».

Сомнения пришли позже, когда она оказалась в их армии и узнала, откуда у Лаконии такое ошеломительное технологическое превосходство.

Когда встретилась с катализаторами.

— Нужно возвращаться, — сказал Фаиз, заканчивая убирать посуду. — Часики тикают.

— Одну минуту, — ответила она, скрываясь в крошечной ванной, которую они делили друг с другом. Одна из привилегий ее статуса. Из зеркала над раковиной на нее смотрела пожилая женщина. В глазах женщины застыла тревога из-за того, что она собиралась сделать.

— Ты скоро? — крикнул Фаиз.

— Иди, я догоню.

— Боже, Эл, ты же не собираешься снова на это смотреть?

Это. Катализатор.

— Это не твоя вина, — сказал Фаиз. — Не ты планировала это исследование.

— Я согласилась его курировать.

— Милая. Дорогая моя. Свет моей жизни. Как бы мы ни называли Лаконию на публике, под оберткой это диктатура. У нас не было выбора.

— Я знаю.

— Тогда зачем себя мучаешь?

Она не ответила, поскольку не могла объяснить, даже если бы хотела.

— Я догоню.

***

Катализатор содержали в самом сердце «Сокола», окружив со всех сторон толстым слоем обедненного урана и самой замысловатой клеткой Фарадея в Галактике. Довольно быстро выяснилось, что протомолекула общается со скоростью выше световой. Главной теорией стало квантовое сплетение, но каков бы ни был механизм, протомолекула побеждала пространство примерно так же, как созданная ей система врат. Кортасару с командой понадобились годы, чтобы понять, как предотвратить общение образца протомолекулы с остальными, и за десятилетия они в конце концов придумали комбинацию материалов и полей, заставлявшую звено протомолекулы потерять связь с другими.

Звено. Оно. Катализатор.

Дверь охраняли двое морпехов Сагале в синей силовой броне, скрипевшей и щелкавшей при движении. У каждого имелся огнемет. Просто на всякий случай.

— Мы собираемся использовать катализатор, я хочу его проверить, — сказала Элви в пространство между двумя охранниками. Несмотря на полученное воинское звание, она зачастую не могла определить старшего офицера среди присутствующих. Ей не хватало курса молодого бойца и практики длиной в целую жизнь, имевшейся у всех лаконийцев.

— Конечно, майор, — сказала та, что слева. Слишком молода, чтобы быть старшим офицером, но среди лаконийцев такое встречалось часто. Большинство из них выглядело слишком молодо для своих званий. — Вам требуется сопровождение?

— Нет, — ответила Элви. — Нет, я всегда делаю это в одиночестве.

Женщина тронула что-то на запястье своей брони, и дверь скользнула вбок.

— Дайте знать, когда соберетесь выходить.

Комнатой катализатору служил куб. Четыре метра в каждом измерении. Ни кровати, ни раковины, ни туалета. Только цельный металл и решетка стока. Один раз в день помещение заливали растворителем, а затем жидкость откачивали и сжигали. Лаконийцы одержимо соблюдали протоколы обеззараживания, когда дело касалось протомолекулы.

Катализатор когда-то был женщиной под шестьдесят. В официальных записях, доступных Элви, отсутствовали сведения о ее имени и причине, по которой ее отобрали для заражения протомолекулой. Но, оказавшись в лаконийской армии, Элви быстро узнала о Загоне — месте, куда отправляли приговоренных преступников для намеренного заражения, чтобы у империи был неограниченный запас протомолекулы.

Этот катализатор оказался особенным. Благодаря действиям Кортасара или какой-то особенности генетики, женщина была только носителем. Она демонстрировала ранние признаки заражения — изменения в коже и скелете — но за месяцы, проведенные на «Соколе», эти изменения нисколько не прогрессировали. И она так и не дошла до фазы, которую все называли «блюющий зомби», когда инфицированного тошнило протомолекулой в попытках распространить инфекцию.

Элви знала, что находиться в одном помещении с катализатором абсолютно безопасно, но все равно каждый раз содрогалась, входя туда.