Гнев Тиамат

— Саба подогнал нам кучу ветеранов флота ООН и марсианского, — сказал Алекс. — И молодых заодно. Так странно быть среди тех, кому столько лет, как было мне, когда уходил в отставку. Они ж как дети, понимаешь? Все свеженькие и серьёзные.

— Я знаю, — рассмеялась Наоми. — Любой младше сорока теперь для меня ребёнок.

— Они что надо, — сказала Бобби. — Пока стоим на причале, я постоянно провожу учения и тренировки.

— Была пара драк, — вставил Алекс.

— Это просто нервы, — ответила Бобби. — Когда закончится миссия, всё это дерьмо испарится.

Наоми сунула в рот новый кусочек киббла, чтобы не хмуриться. Но не сработало. Алекс откашлялся и заговорил, чтобы сменить тему:

— Я так понимаю, от здоровяка до сих пор нет ни слова?

Два года назад у Сабы появилась возможность внедрить на саму Лаконию оперативника с оружием и закодированным трансмиттером для приёма и передачи. Миссия с дальним прицелом вызволить Джима или разрушить правление Лаконии, уничтожив её главу. Саба спросил у Наоми, кому она может доверить столь важное дело. И такое опасное. Когда про это прослышал Амос, он в тот же час собрал вещи. С тех пор Лакония развернула новую систему обороны. Подполье лишилось большей части присутствия в системе Лаконии, и Амос умолк.

Наоми покачала головой.

— Пока нет.

— Ну что ж, — сказал Алекс. — Возможно, скоро.

— Возможно, — согласилась Наоми, как и всякий раз, как они заводили об этом разговор.

— Хотите кофе? — спросил Алекс. Бобби покачала головой, Наоми одновременно с ней сказала «Я — нет», и Алекс поднялся. — Тогда пойду рассчитаюсь.

Когда дверь за ним затворилась, Наоми наклонилась вперёд. Ей так хотелось оставить этот момент как есть — воссоединение семьи. Она хотела, но не могла.

— Операция со «Штормом» в Соле — адский риск, — сказала она.

— Реальный шанс привлечь некоторое внимание, — согласилась Бобби, не глядя в глаза. Тон был небрежным, но в нём слышалось предупреждение. — Она не только моя, ты же знаешь.

— Саба.

— И другие.

— Я всё думаю об Авасарале, — сказала Наоми. В бутылке осталось немного виски, и она налила в свой стакан, на палец. — Она была отличным бойцом. Никогда не сдавалась, даже когда проигрывала.

— Она была единственной в своём роде, — признала Бобби.

— Она была бойцом, но не воином. Вечно вела борьбу, но делала это, выискивая окружные пути, чтобы добиться своего. Альянсы, политическое давление, торговля, логистика. Насилие занимало последнее место в её стратегии.

— У неё было преимущество, — напомнила Бобби. Она руководила планетой. А мы — кучка крыс, выискивающих в бетоне трещины. Нам приходится действовать по-другому.

— У нас тоже есть сила, — сказала Наоми. — И больше того, мы можем её развивать.

Бобби очень осторожно опустила вилку. Взгляд потемнел — не от гнева. Или, вернее, не просто от гнева.

— Лакония — военная диктатура. Если хочешь, чтобы кто-то выступил против Дуарте, мы должны показать людям, что с ним можно бороться. Военные действия дадут им понять, что надежда есть. Ты астер, Наоми. Ты это знаешь.

— Я знаю, что это не работает, — сказала Наоми. — Пояс столетиями сражался против внутренних планет...

— И выиграл, — вставила Бобби.

— Нет, мы не выиграли. Не победили. Мы выстояли до тех пор, пока не пришло нечто новое, опрокинувшее игровое поле. Ты в самом деле считаешь, что мы получили бы что-то вроде Транспортного профсоюза, если бы не появились врата? Добиться успеха нам помогла только неожиданность, сменившая правила. А теперь мы действуем так, словно это снова сработает.

— Мы действуем?

— Саба действует, — сказала Наоми. — А ты поддерживаешь его.

Бобби откинулась назад, потянулась, как всегда, когда бывала раздражена. От этого она казалась ещё крупнее, чем была, однако Наоми нелегко испугать.

— Я знаю, ты не согласна с таким подходом и недовольна, что Саба не посвящает тебя во все подробности, но...

— Проблема не в этом, — сказала Наоми.

— Никто не против других рычагов воздействия. Никто не говорит, что мы не должны рассматривать в том числе и политические методы. Но пацифизм работает, только когда противник имеет совесть. В Лаконии глубоки традиции поддержания дисциплины через наказание, и я знаю... Нет, ты послушай. Я это знаю, поскольку это и традиции Марса. Ты выросла на Поясе, ну, а я — на Марсе. Ты говоришь, мой путь не ведёт к победе? Допустим, я тебе верю. Но я говорю, что с теми людьми твой мягкий подход не сработает.

— Так что же нам остаётся?

— То же, что и всегда, — ответила Бобби. — Изо всех сил стараться делать, что можем, и как можно дольше. И ждать, что произойдёт нечто неожиданное. К счастью, нечто неожиданное происходит почти всегда.

— Это не так хорошо, как ты думаешь, — улыбнулась Наоми, пытаясь сгладить ситуацию.

Бобби этого не приняла.