Гнев смотрящего

Несколько недель бригада Коляна не проводила никаких значительных операций. Денег, полученных от Вити Тульского в награду за то, что нигерийские и таджикские наркоторговцы теперь платили процент со своих прибылей московскому воровскому сообществу, бригаде оказалось вполне достаточно, чтобы все это время вести роскошный образ жизни. К тому же каждый смог отложить себе приличную сумму на черный день. Бойцы сделали вывод, что не прогадали, поставив на Радченко; их, конечно, угнетала насаждаемая Коляном железная дисциплина, однако платил Колян щедро, тем самым искупая все невзгоды. К тому же в последнее время он стал более либерально относиться к развлечениям своих бойцов, порой даже самолично рекомендуя им рестораны с хорошей кухней или притоны с достойным женским персоналом. Денежное благополучие отчасти объяснялось и тем, что, хотя наркоторговцы платили твердый процент, деньги получали люди Коляна, все дела проворачивались через назначенного Коляном диспетчера и Колян же лично контролировал ситуацию в московской розничной наркоторговле. Бригадир аккуратно передавал деньги Вите, стараясь, чтобы сумма не обманула его ожиданий, поскольку к открытой борьбе с ворами он еще не чувствовал себя готовым.

Однако воры получали значительно меньше того, чем могли бы получать. Они догадывались об этом, но сложившееся положение покамест их устраивало, поскольку сибирская бригада брала на себя все труды и весь риск. Колян же, как всегда, только ждал момента, чтобы внезапным ударом вытеснить своих нанимателей с прибыльного рынка. Тем временем он терпеливо завязывал связи с криминальными структурами столицы, используя для этого наиболее толковых своих бойцов, а изредка и сам появляясь на «стрелках».

Теперь уже никто не отваживался грубить членам его бригады или манкировать просьбой Радченко о встрече с ним самим или с одним из его помощников. И в результате люди Коляна вступили не только в деловые, но и в дружеские связи с верхушкой московского криминального мира и постоянно находились в курсе событий.

– Да, мы – мощная команда, – говаривал Колян, – но что в этом толку, если мы будем торчать на обочине жизни? В случае чего серьезные клиенты нас могут просто не найти и обратятся к кому-нибудь еще. Да и сами мы таким макаром можем все прозевать. Нет, надо быть в гуще событий. Под лежачий камень портвейн не течет.

Однако Колян строго предостерегал своих бойцов против панибратства с представителями других криминальных группировок:

– Держите дистанцию! Давайте понять, что вы – выше всех, тем более что это так и есть. И никому до конца не верьте, помните: в нашем мире у каждого – свои интересы и он за них отцу родному порвет глотку. Верьте человеку лишь до тех пор, пока ему невыгодно вас предавать.

Люди Коляна не только ходили на почти официальные «стрелки», посвященные разграничению сфер влияния, но и по прямому указанию бригадира посещали казино, рестораны, бильярдные и прочие места скопления криминального элемента.

– Никем не брезгуйте, – наставлял Колян своих эмиссаров. – Вам не обязательно дружить со всеми алкашами, блядями, педрилами и наркоманами, но вы должны стремиться к тому, чтобы всех их знать и знать, где кого найти в случае надобности и кого как можно использовать. Менты вон никем не брезгуют, благодаря этому и в тюрьмах такая теснотища.

В результате в московских криминальных кругах скоро сформировался определенный имидж бригады Коляна – люди уже представляли себе, чего от бригады можно ожидать и с какими деловыми предложениями к ней можно обращаться. По различным неформальным каналам начали поступать и предложения, но они носили скорее прощупывающий характер, и Колян почти без размышлений их отверг.

– Не надо опускать себя и размениваться на мелочи, – разъяснял он свое решение. – Вы могли бы и сами послать их с этими предложениями на три буквы, и я бы вас не наказал. Какой тут должен быть принцип? Чтоб предложение, если мы его примем, поднимало наш авторитет – я имею в виду не только баксы. Понимаете, что я хочу сказать? Вот такие предложения имеет смысл обсуждать. А все остальное можете отвергать сразу, я разрешаю.