Гнев Шибальбы

— Простите, я — Хамелин, а это — мой коллега, Лукас Май. Мне удалось убедить Норберто, что я учился с вами в одной школе или что-то в этом духе, и выпытать у него ваше имя. Раз уж мы часто встречаемся в одних и тех же местах, не могли бы мы пригласить вас выпить? Кофе, текила? Если вы не против короткой пешей прогулки, то тут неподалеку есть один чудесный бар на Пасео де Монтехо.

Он вел себе так уверенно, что я и опомниться не успела, как оказалась с ними на улице и через несколько кварталов уже шла по бульвару, улице с движением в три ряда, очень европейской по виду, которую жители Мериды несколько оптимистично называют Елисейскими Полями. В начале века, когда испанцы сколачивали целые состояния на торговле агавой, Мерида была одним из самых богатых городов в мире. Бульвар был главным местом в городе, местом, где богатые люди жили даже не в домах, а во дворцах, голубых, розовых, темно-желтых и желто-оранжевых, с воротами из кованого железа и искусно вырезанными декоративными украшениями, выполненными скорее в парижском стиле, чем в американском, и больше напоминали «прекрасную эпоху» [8]а не колониальный стиль.

Дома остались, но большинство семей переехало: видимо, содержание домов обходилось слишком дорого для их истощенных состояний. Некоторые дома были заботливо отреставрированы, и теперь в них размещались банки и офисы тех корпораций, которые могли себе это позволить, а другие продолжали величественно или безрадостно разрушаться.

Мы вошли в один из таких старых домов, былое великолепие которого было старательно восстановлено и который теперь служил вестибюлем и входом в отель «Монсеррат». Сзади, примыкая к нему, находилась дополняющая основное здание башня из стекла и бетона, где располагались номера отеля. Мы направились в бар, большую залу напротив основного здания. Джонатана Хамелина здесь, очевидно, хорошо знали, поэтому свободный столик с приятным видом на бульвар был найден довольно быстро.

В этой обстановке Джонатан чувствовал себя спокойно и уверенно. Даже его повседневная одежда была весьма элегантна. Однако его коллега был одет практически так же, как и накануне вечером, только теперь на нем был еще и черный пиджак. И снова он выбивался из общей массы посетителей.

Бар назывался «Эк Балам» — «Черный ягуар». В оформлении явно использовались мотивы майя. В одном конце располагались две тускло освещенные витрины, в которых было выставлено то, что, очевидно, являлось, по крайне мере так казалось с расстояния, подлинными артефактами доколумбового периода.

Но это было единственное, что имело связь с местным колоритом. Слишком большой и потому не особенно уютный бар был оформлен в холодных персиковых тонах и оттенках морской волны. Ни марьячи, ни фламенко нуво не терзали слух постоянных посетителей. Вместо этого сидящий в глубине зала струнный квартет исполнял то, что называется салонной музыкой: Равель, Гайдн, Копленд, Штраус.

Атмосфера бара была наполнена дорогим парфюмом и дымом сигар. Без сомнения, именно сюда приходит элита Мериды, чтобы себя показать и на других посмотреть. Кое-кому из них очень нравилось сидеть за столиком в полуосвещенном углу в окружении свиты. Это был человек лет шестидесяти, невысокий и с небольшим брюшком. Не красавец, он обладал каким-то одному ему присущим обаянием, возможно, причина была в его деньгах, которые притягивали внимание по крайней мере половины женщин в баре и вызывали зависть большинства мужчин. Двое за его столом показались мне как минимум телохранителями, поскольку они постоянно сканировали взглядом бар, а их разговорные навыки, похоже, были сведены к нулю.

— Сеньор Диего Мария Гомес Ариас, — сказал Джонатан, заметив направление моего взгляда.

— Имя смутно знакомое.

— Весьма богат. Владелец отеля. Страстный собиратель.

— Чего?

— Красивых вещей.

Джонатан улыбнулся.

— Включая женщин? — спросила я, наблюдая, как несколько женщин в баре бросали взгляды в сторону сеньора Гомеса Ариаса.

— Включая женщин, — согласился он.

— Артефакты в витринах подлинные?

— О да, полагаю, так оно и есть.

— Разве их место не в музее?

— Очень может быть.

Он пожал плечами.

— Кажется, я вспомнила, откуда я его знаю. Он — клиент Эрнана Кастильо Риваса?

— Думаю, что был. Я слышал, что они поссорились из-за чего-то. А откуда вы знаете дона Эрнана? — спросил Джонатан.

Я рассказала ему о «Макклинток и Свейн».

— Так, с Макклинток мы знакомы, а кто такой Свейн?

— Мой бывший муж.

— Ясно.

— А если ясно, то закрываем тему.

Затем я рассказала, как продала бизнес, и о звонке, который днем ранее привел меня сюда. Даже Лукас, который до этого момента не произнес ни единого слова, подался вперед.

— Не томите, Лара, — сказал Джонатан. — Что это за проект?

— Я не знаю. Еще не виделась с доном Эрнаном. Он позвонил вчера вечером и отменил ужин. Ему пришлось уехать из города — похоже, напал на какой-то след или что-то в этом роде.