Гнев (ЛП)

Его ответ донёсся из дальнего угла комнаты.

— Он упрям. И раздражает.

Киран прошёл мимо Бракса и увидел Зефир, сидящую на табурете в углу, её ноги были скрещены слишком элегантно для того, что он предположил, было допросом.

— Кто этот ублю… — рычащий вопрос замер на губах Казимира, прежде чем он успел закончить фразу.

— Ах, ах, ах! — начала Зефир. — Что я тебе говорила о том, когда ты начинаешь меня раздражать?

Она повернула руку в красной перчатке, и Казимир задрожал в кресле, его рот был открыт, как у рыбы, умирающей на суше, когда Зефир использовала свою магию воды на нём.

— Чёрт, как бы я хотел это сделать.

Киран резко обернулся, потрясённый тем, что его лучший друг Рансу сидит в другом углу. Он даже не знал, что здесь был ещё кто-то. Он полагал, что тот вернулся в гостиницу вместе с остальными.

Рансу встретился с ним взглядом.

— Бейт не смог бы и слова вставить, если бы я был на такое способен.

Киран фыркнул, почти рассмеявшись. Рансу ответил ему тем же, что можно было бы принять за улыбку, если бы не мрачное выражение, которое овладело всем его лицом. Взгляд его друга вернулся к Казимиру, и Киран почувствовал, что Рансу думает о Джинкс. Киран с трудом мог не думать о том, что могло происходить с ней в том дворце.

Она могла оказаться в точно такой же ситуации, только это была бы она, привязанная к стулу, а не вкрадчивый, ненавистный кретин, который сидел перед ними.

— Что он тебе сказал? — спросил Киран.

— Ничего, — ответила Зефир. — Пока.

В этот момент любимая дикая кошка Зефир нырнула под кресло Казимира, проскользнув между его ног, как будто ожидая команды своей хозяйки наброситься.

Киран прошел в центр комнаты и наклонился так, что его глаза оказались на одном уровне с глазами Бурерождённого.

— Ты знаешь, что мы собираемся с тобой сделать, Казимир? Мы передадим тебя Повелителю бурь. Так что всё, что ты нам сейчас скажешь, каждый раз, когда ты окажешься полезным, давая нам ценную информацию о твоей семье, военных, их планах — позволит оставаться тебе дольше здесь с нами, а не там с этим сумасшедшим. Ты понимаешь?

Зефир, должно быть, слегка отпустила Казимира, дав ему возможность говорить, потому что он издал хриплый смешок, его голос был сухим и неровным.

— Ты меня не напугаешь. И он тоже. Этот, — сказал он, указывая подбородком на верёвки, которыми был связан, — плен был игрой, когда я был ребёнком. Как и пытки. Моему отцу нравилось смотреть, кто из его мальчиков сломается первым. Ты хочешь отправить меня к Повелителю бурь? Вперёд. Я с нетерпением жду встречи с ним.

— Даже после того, что он сделал с твоим домом? — спросил Киран. — Должно быть, он действительно ненавидит твою семью. Превратить целый город в руины, убить тысячи людей и последовать за вами сюда, узнав, что не закончил свою работу.

Он ждал, что Казимир будет отрицать это, утверждать, что слухи были ложью, но тот лишь улыбнулся и пожал плечами.

— Мы нашли новый дом, не так ли?

— Да, как удобно для вас, что принцесса Павана исчезла, а потом королева заболела.

Он хрипло рассмеялся.

— Что я могу сказать? Нам повезло. И мы не могли оставить Паван беззащитным. Это было бы жестоко.

От выражения его глаз при последнем слове у Кирана скрутило живот.

— Жестоко то, что ты делал с теми оборышами за воротами.

— Мы не можем спасти всех.

— От опасности, которую вы принесли сюда? Насколько я могу судить, ты и твоя семья — главная проблема.

Казимир усмехнулся.

— Вы все недалекие глупцы. Без нас вы не продержались бы и недели сезона Гнева, с Повелителем бурь или без.

Киран закатил глаза и посмотрел на Рансу, потом на Зефир.

— Не знаю, с кем, по-твоему, ты разговариваешь, но мы не боимся сезона Гнева. Мы жили в диких землях. Я стоял посреди огненной бури и выжил, удержав сердце Бури в своей руке. Я сталкивался с ураганами, смерчами и людьми гораздо более сильными, чем ты. Ты, Казимир Локи, не нужен этому миру и не важен для его выживания. Время Бурерождённых здесь, в Паване, закончилось. Скоро вся магия будет разрешена, та, которую вы уничтожили в Глазе, и та, с которой эта женщина скоро близко тебя познакомит, — он указал на Зефир, и она встала, подойдя к Казимиру, её плечи были прямыми и гордыми.

— Я не знаю, назвать вас сумасшедшими или глупцами, — сказал Казимир. — Идеалистические дураки. Ваше восстание всегда было обречено. Ты умрёшь. Каждый из вас умрёт. От моей руки или от руки моего брата или Повелителя бурь…

Слова застряли у него в горле, и он дёрнулся в кресле, его лицо покраснело, а затем побледнело, когда Зефир забрала воду, столь необходимую его телу, чтобы выжить.