Гнев духов

Свежевать неожиданную добычу в темноте он не стал. Вынул гарпуны, сполоснул от крови в воде, тушу оттащил ближе к берегу и снова забрался спать, прислушиваясь, как волчонок грызет подброшенное угощение.

Это хорошо. Зверь чужого к своей еде не подпустит, это у них в крови. Можно надеяться, что опять предупредит, коли кто появится.

Однако оставшаяся ночь прошла спокойно.

Утро принесло в ловушки еще двух зайцев и косулю. И неприятное открытие: пирога начала подтекать. Еще непонятно, как и где — но под слегами на дне явно перекатывалась вода. Золотой Тени охотник ничего говорить пока не стал, вытянул лодку подальше на берег, перевернул, дав стечь собравшийся влаге. Потом положил как обычно: корма в воде, нос на берегу. Занялся добычей, а когда потом заглянул в пирогу — там уже успела набраться изрядная лужа.

— Вот это да… — По спине пробежал неприятный холодок. Без лодки с Мохнатого озера к людям не выбраться никак и никогда. То есть, конечно, если опять дождаться зимы, то можно, по льду. Но повторять прошлое приключение Камышу никак не хотелось. — Помоги! Давай вытащим и перевернем.

Тщательно осмотрев днище, он быстро обнаружил место протечки: острый загиб бересты на корме и носу. Похоже, поднятое вверх полотно слегка покачивалось, по чуть-чуть шевеля место сгиба, и оно банально перетерлось. Больше снаружи никаких повреждений он не нашел. Зато они обнаружились изнутри: плетеные «корзинкой» прутья в местах выпирающего наружу излома изрядно протерли бересту сразу во многих местах. Похоже, на волнах, при гребках или толчках лодка все же слегка гнулась, и береста елозила по веткам. Тоже по чуть-чуть. Но этого хватало.

— Может, циновку подложить? — предложила девочка.

— Она сама перетрется за день, — почесал в затылке Могучий Саблезуб. — Нужно что-нибудь гладкое, чтобы само не перетирало, но прочное, чтобы лоза не продрала. Что-то вроде… Вроде тонкого теса. С ним ива не справится и бересты не повредит… С другой стороны, если подкладывать изнутри тес — зачем прутья? Еловые дуги можно опереть прямо на него… Точно, Золотая Тень! Дуги, тес, береста! Как я сразу не сообразил?! Я знаю, как сделать лодку правильно! Чтобы была крепкой и не текла!

Но Мохнатое озеро было не тем местом, где стоило начинать строительство новой пироги. Старую бы спасти — и то ладно. Посему юный охотник спустил дырявую лодку обратно на воду, переплыл на топкую сторону, кое-как вытянул ее на берег и отправился к дальней темной полоске леса, по дороге срезав с одной из березок полоску бересты и на ходу скрутив несколько ковшиков. Дальше все было просто: высмотреть в лесу хорошо различимые темные кроны елей, сделать на коре разрез наискосок, прицепив снизу ковшички — и можно идти проверять ловушки.

В этот раз силки принесли одну косулю, двух зайцев и двух выдр, одна из которых попалась у самой воды, а вторая зачем-то ушла довольно далеко в глубину торфяника. Наверное — в поисках ловушки. Уложив добычу возле лодки, Могучий Саблезуб снова сходил в лес. Надрезы на еловой коре, разумеется, уже успели затечь и застыть, но и в каждом ковшике тоже набралось на три пальца густой смолы, покрывшейся сверху белесым, как паутина, налетом.

— Должно хватить, — решил Камыш. — Много и не надо.

На стоянке он разогрел смолу у костра, поместив ее в один корец, растопил над углями сало росомахи, ловя падающие капли жира в ковшик и переливая в корец со смолой, хорошенько размешал и отставил остывать. Потом поднялся к соснам, нашел выпирающие из размытой глины тонкие корешки, выбрал потоньше, ухватил двумя руками, рванул. Насчет прочности корней Мощный Волк говорил чистую правду: корень не порвался, а выдернулся из земли на несколько шагов с каждой стороны. Подрезав и смотав его, охотник хорошенько сполоснул будущий шнур в воде, после чего взялся за самое трудное: перегнал пирогу к наволоку, вытянул там на пологий берег, перевернул. Развернув берестяное полотно, посыпал его изнутри растертым углем, плотно сложил, туго обтягивая плетеный край, снова развел. Место касания полотен оказалось отмечено широкой черной полосой. Эту полосу Камыш промазал живицей, вязкостью теперь похожей на слегка смоченную глину, сложил полотно снова и, пробивая его проколкой из оленьего рога, стал сшивать корнем, как можно туже стягивая каждый стежок. Дойдя от днища до верха бортов, мысленно обратился к духам за помощью и кремниевым ножом аккуратно срезал бересту на два пальца перед швом, а потом долго и старательно втирал живицу в открывшийся срез. Немного отдохнув и подкрепившись печеной зайчатиной, он точно так же переделал и корму, еще раз хорошенько осмотрел днище, замазывая еловым клеем все подозрительные места, и наконец спустил пирогу обратно на воду. Забрался внутрь и присел, глядя себе под ноги. Покачал пирогу с борта на борт, прошелся от носа до кормы и обратно. Довольно улыбнулся: лодка больше не текла.