Гнев богов

– Покажите мне, какие чудеса вы можете создавать своими пальцами! – промурлыкал он, и Глэдис приступила к делу. Значит, она все же совсем не была такой медленной, как пыталась показаться. Ее руки летали по клавишам с такой скоростью, что я с трудом могла их разглядеть.

Мэдокс ликовал. Мне пришлось сесть, потому что колени меня больше не держали. Бладклоу шлепнулся на пол рядом со мной, и мы, отчасти испуганные и отчасти зачарованные, наблюдали за тем, как он шептал что-то фурии на ушко.

Она хихикала и печатала еще быстрее. Часовая стрелка уже двигалась к четырем, когда Мэдокс наконец поднялся с места.

– Вы просто восхитительная, Глэдис. Можно мне прийти к вам снова?

– Что значит «можно»? Я настаиваю на вашем визите! – Глэдис просто сияла и дала ему пропуск. – Передайте привет от меня отцу. Думаю, надо поздравить Аида с тем, что у него такой очаровательный и внимательный сын.

Мэдокс засмеялся.

– Вы просто лучшая, Глэдис, – он наклонился и влажно чмокнул ее прямо в губы. Меня чуть не стошнило, а Глэдис вздохнула в экстазе. – Спасибо, дорогая. Скажите, а можно ли взять с собой мою се… э-э, Даймонд? – он захлопал ресницами. Серьезно.

Экстатическая улыбка богини сменилась на подозрительный прищур. Вот и все. Нам крышка. Я вцепилась пальцами в сиденье и наблюдала, как богиня изучает нас обоих. Вдруг ее морщинистое лицо изменилось и стало каким-то расчетливым.

– А что я за это получу? – вдруг спросила она.

Я затаила дыхание, а Мэдокс медлил с ответом. Его глаза смотрели сначала вверх, потом налево и остановились в какой-то точке за моим плечом. Он откашлялся и одарил фурию столь же подозрительным взглядом.

– Что вы хотите?

Фурия похотливо улыбнулась. Бладклоу рядом со мной заскулил, и Мэдокс издал очень похожий звук.

– Пять минут! – выдавил он.

– Десять! – торговалась Глэдис. В ее жабьих глазах сверкнула жадность.

– Шесть!

– Восемь!

– Договорились! – Мэдокс и глазом не моргнул, когда фурия вскочила с места, схватила его за руку и потащила к двери с другой стороны комнаты. Кладовка.

– Мэдокс! – прошипела я, но он лишь повернулся ко мне и помахал рукой, словно солдат, который приготовился к бою. Глэдис затолкала моего брата в кладовку и захлопнула дверь.

– Мы должны спасти его! – я вскочила, но Бладклоу с мрачным видом преградил мне дорогу, строго посмотрев на меня.

– Нужно уважать его подвиг, госпожа Ворриор.

– Но она же сейчас… – завизжала я, а затем услышала из чулана грохот, за которым последовали звуки, которых я еще никогда в жизни не слышала. Я закрыла уши.

Спустя несколько самых ужасных минут моей жизни Мэдокс выскочил из-за двери белый как мел. Его крылья шуршали, и он потерял столько перьев, что почти вся приемная была в них.

Глэдис вышла вслед за ним. Ее морщинистое лицо теперь выглядело более напряженным, а глаза сияли, и она без лишних комментариев села за компьютер и распечатала еще один пропуск.

– Было приятно иметь с тобой дело, сын Аида, – промурлыкала она.

Мэдокс изобразил натянутую улыбку и помахал мне. Я бросилась к нему и прижалась к его груди. Господи, у него что, засосы на шее?

– Пойдем, принцесса, у нас встреча в Олимпе! – он схватил меня за локоть и потащил к лифту с другой стороны приемной, пока Глэдис задумчиво улыбалась нам вслед.

Я взяла пропуск из его руки. Кажется, у меня сейчас глаза из орбит вылезут. Это был пропуск посетителя. С неограниченным сроком действия. Мэдокс сделал невозможное. Двери лифта открылись. Я зашла туда и хотела уже броситься на шею Мэдокса, ведь все было как во сне, но нас остановил хриплый голос Глэдис:

– Секундочку, молодой человек!

Мы застыли. Фурия сердито смотрела на нас.

– Никаких адских гончих в Олимпе! – она указала ручкой на Блада, который хотел зайти в узкую кабину вместе с нами. Он остановился и сложил уши.

– Точно нельзя? – Мэдокс одарил ее очаровательной улыбкой. – Вы не можете сделать исключение ради нас?

– Нет, – отрезала Глэдис, но, когда Мэдокс посмотрел на нее щенячьими глазами, вздохнула. – Мне очень жаль. Псам нельзя в Олимп. Зевс их не любит.

– Но…

– Все в порядке, – зарычал пес, выскакивая из лифта. – Я найду другой путь.

– Ты уверен? – спросила я.

Блад серьезно кивнул:

– Поезжайте. Не подведите меня.

Я задрожала, когда Мэдокс нажал на кнопку «Олимп».

– Удачи, – сказал Бладклоу.

Двери закрылись. Мы поехали вверх, и заиграла песня Lucy in the Sky with Diamonds. Очевидно, это был олимпийский эквивалент Highway to Hell.

– Что ты, черт подери, там делал? – спросила я у брата, все еще переваривая происходящее.

Он улыбнулся, слегка дрожа, скрестил руки на груди и прислонился к стене.

– Ты точно не хочешь об этом знать.

Я уставилась на него.

– Тебе нужен психолог?

– Однозначно.

Мы оба вздрогнули, и я прижала Мэдокса к себе.

– Ты не должен был этого делать, Мэд.

Мой брат вздохнул и резко провел рукой по волосам.