Гнев богов

– Не проткни там сама себя! – крикнула она мне вслед.

Я показала ей средний палец, а в следующее мгновение чуть действительно себя не проткнула, потому что штука была чертовски острой. Черт! Надеюсь, они этого не видели. Судя по веселому смеху, видели. Ну ладно, все равно. Я с улыбкой погладила свое оружие, и мое сердце тепло и равномерно застучало в груди. Судя по всему, все еще может быть хорошо!

Длинными шагами я шла по коридору и, миновав приоткрытую дверь, недоуменно остановилась, нахмурилась и принюхалась. Пахло странно. Жженой резиной и темной магией. Я задумалась. Где-то на кухне ликовали Сейлор и Эш. Они радовались всему, как четырехлетки. Надо пойти к ним. Нужно насладиться часами, которые еще могу с ними провести. И все же меня тянуло к двери. Осторожно открыла ее и заглянула в комнату.

– П-привет? – тихо спросила я.

По моим рукам побежали мурашки. Ну и темно же здесь. И страшно. Особенно страшно стало, когда я услышала тихое монотонное бормотание. Волосы на моей шее встали дыбом, и когда что-то с жужжанием вспыхнуло, я испуганно отпрыгнула назад. Дверь чуть не закрылась, но я быстро остановила ее ботинком и вдруг увидела розовое боа.

О! Она сидела посреди темной комнаты в потрепанном кресле и пялилась в старый ламповый телевизор, который ритмично включался и выключался.

– О?

Богиня не слышала меня или же не обращала внимания. Она, словно загипнотизированная, смотрела в экран и бормотала:

– Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет…

Снова и снова. Мои руки покрылись мурашками. Я вздрогнула, зашла в воняющую горелым пластиком комнату и подобралась к О.

– О! – я осторожно села на колени рядом с ней и мягко коснулась рукой ее предплечья, слегка встряхнув ее. – Что случилось? Как давно ты здесь?

– Нет, нет, нет, нет, нет, нет… – повторяла она. С каждым словом экран вспыхивал, словно меняя каналы. Очень быстро.

– Милая! – я сильнее ее затрясла.

– Нет, нет, нет, нет, нет, нет…

– О! Я медленно начинаю беспокоиться!

Тени под ее глазами были нездорового темного оттенка.

– Нет, нет, нет…

Каналы менялись все быстрее. Старый ящик жужжал, гудел и все так же вонял пластиком.

– Нет, нет, нет… – шумы на картинке даже нельзя было уловить, а от просмотра у меня закружилась голова.

О заплакала и начала качаться, словно маленький ребенок, прижимая руки к ушам.

– Нет, нет, нет!

Последнее «нет» она пронзительно выкрикнула. Телевизор заскрипел. По устройству пошла длинная трещина, и из него посыпались искры. Раздался взрыв, и экран погас. Однако перед моими глазами продолжало мерцать, и я в шоке смотрела на сгоревший телевизор, чувствуя, как О в моих руках трясется. Ее белые глаза стали яркими и могущественными, будто поглотили все ее лицо.

– Ворриор, – сказала она наконец.

Я взяла ее маленькую ручку.

– О, что происходит?

– Я не вижу! – плакала она.

– Что ты не видишь?

– Как бы я ни пыталась. Все равно, как и где. Я ничего не вижу.

– Ты о чем, О? Как я могу тебе помочь?

– Ты не можешь помочь, Ворриор. Я этого не вижу.

– Чего ты не видишь?

– Нас.

– В каком смысле?

– Я не вижу нас. Нигде. Ничего. Ни в каком варианте будущего. Куда бы я ни смотрела. Все черное.

– Ч-что это значит? – мое сердце заколотилось быстрее.

О долго смотрела на меня не моргая.

– Что мы умрем. Все. Каждый из нас. Я никого не вижу. Пустота. Все черное.

Мой живот болезненно сжался.

– Когда мы умрем, О? – с трудом выдавила я. – Ты уверена?

– Я уверена.

– Но у Пиаса ведь есть план.

– Это хороший план. Он сработает.

– Но это же не имеет смысла! – я вскочила и почесала кожу рук, по которой все так же бегали мурашки. – Если план сработает, значит, мы не умрем!

– Там ничего нет!

– Это ничего не значит, – строго сказала я. – Может, ты видишь, как мы умрем?

– Нет. Там просто ничего нет. Пуф-ф и все, – она показала взрыв руками.

– Это все из-за того, что ты устала, – сказала я. – Или у тебя гипогликемия. Может быть, кто-то блокирует твою силу и не хочет, чтобы ты видела будущее.

О вяло хлопала глазами, будто просыпаясь от глубокого сна.

– Думаешь?

– Конечно!

– Но я пытаюсь уже много недель. Там ничего нет. Ни нас, ни вас, никого.

– Но ты же сказала, что план Пиаса сработает.

– Так и будет.

– Тогда прекращай волноваться.

– Но там пустота.

Я вздохнула, снова села на корточки рядом с ней и погладила ее холодные руки.

– И когда начинается эта пустота? – тихо спросила я.

Она посмотрела на меня и безумно улыбнулась.

– Окно сломалось.

– И что это значит?

– Старые боги больше не ждут. Они отравили Тартар. Теперь наступит темнота. Пустота уже началась.

Глава 26 Катастрофа подобралась к нам

– Пиас! – скрипя обувью, я скользнула за угол и чуть не врезалась в ближайшую стену. Задыхаясь, я остановилась и влетела прямо в грудь Пиаса.

Мы оба отшатнулись на пару шагов, и боль пронзила ногу, когда моя лодыжка подвернулась. Плевать.

– Ворриор, все в порядке? – его пальцы вцепились в мою плоть, и я увидела в глазах Пиаса свое полное паники выражение лица.

– О, она сказала, что мы… Есть проблема. У нас больше нет времени, – сбивчиво бормотала я.

Пиас мягко потряс меня.