Гнев богов

Пиас смеялся над моей одышкой, ставил колено мне между ног и танцевал, пока я не вцепилась в него, пытаясь отдышаться. Комната шла кру́гом, лица слились в яркую массу, а звуки терялись в громком шуме. Губы Пиаса снова нашли мои. Наши ноги переплелись, а тела сияли, словно две звезды, падавшие с неба и летевшие в бесконечность. Ух, какая же я сентиментальная, когда напьюсь! Я широко улыбнулась, размышляя над тем, чтобы впечатлить Пиаса своим тверком, но посреди движения чья-то рука схватила меня за воротник и оттащила назад. Я, задыхаясь, выскользнула из объятий Пиаса. Он выглядел растерянным. Интересно, как за 0,2 секунды чье-то лицо из сияющего весельем может превратиться в яростный Армагеддон?

– Это еще что? – зарычал он.

Да, это еще что? Я повернулась и увидела перед собой разъяренное лицо Чей… нет, только Вирус мог выглядеть таким сердитым. Позади него, скрестив руки на своей пышной груди, стояла Шейм, довольно улыбавшаяся себе под нос.

– Может быть, мы и заключили сделку, – огрызнулся Вирус, прижимая меня к себе. Провода на его лбу неистовствовали. – Но Ворриор все еще моя жена, и мне не нравится, как ты ее лапаешь!

– Э? – прохрипела я.

– Ревнуешь, Ви? – весело ответил Пиас. Молнии с шипением спрыгивали с кожи.

– Я просто предъявляю претензии на право собственности, – оскалился Вирус.

– Что-что ты делаешь? – спросила я скорее растерянно, чем испуганно.

Пиас прищурился.

– Да, дерьмово, наверное, когда тебе приходится путем шантажа заставлять женщину выйти за тебя замуж, а потом все равно трахаться с диванной щелью!

– Пиас! – взвизгнула я, не веря своим ушам.

– Лучше уж с диванной щелью, чем с этой ядовитой язвой! – он указал подбородком на Шейм. Я тактично откашлялась.

Пиас протянул руку и пошевелил пальцами, подзывая меня.

– Верни мне Ворриор, или у нас с тобой будут проблемы.

Я подняла брови, а золотые глаза Вируса опасно сверкнули.

– У нас однозначно будет проблема, если ты обрюхатишь мою жену прямо на танцполе!

У меня отвисла челюсть. Кажется, Вирус устраивал сцену? Прямо здесь и сейчас? Я огляделась. Почти все в клубе перестали танцевать и уставились в надежде услышать что-то сенсационное. Они даже встали вокруг, и с каждым словом людей становилось все больше.

– Танцевальный баттл! – выкрикнул в напряженной тишине мой брат-идиот.

– Прекращай этот театр, пока тебе не стало стыдно, Вирус, – почти любезно сказал Пиас. – Ты женился на ней. И я еще когда-нибудь убью тебя за это, но, если ты замолчишь и прекратишь прижимать к себе мою половинку, сделаю это тихо и незаметно в каком-нибудь грязном переулке, а не перед всеми богами здесь и сейчас.

– Танцевальный баттл! – снова закричал Мэдокс. Может, кто-нибудь уже засунет ему в рот его же футболку?

– Вирус, что ты делаешь? – прошипела я.

Когда мой муж посмотрел на меня, мышцы его челюсти дрогнули.

– Я защищаю тебя.

– Во-первых, – фыркнула я, – мы уже все прояснили: отношения между нами останутся платоническими, – я так растянула последнее слово, что пространства для других интерпретаций просто и быть не могло. – А во‐вторых, я тебе сейчас врежу, если не прекратишь пытаться метить территорию.

Уголки губ Вируса весело дрогнули, а в глазах сверкнуло что-то, что совсем мне не понравилось.

– Может быть, настало время прояснить пару моментов.

– Это каких?

– Во-первых, если я рядом, ты не будешь обжиматься с чужими мужиками.

– Пиас мне не чужой.

– С нечужими тоже.

– Протестую!

– Протест отклонен!

– Протестую против отклонения!

– Снова отклонено. Во-вторых, – продолжил Вирус, притягивая меня к себе, на что Пиас зарычал, словно волк, – у меня, может быть, и есть договор с Пиасом, но ты и сама не должна кое о чем забывать.

– Ты сейчас о счете за электричество?

– Нет, о том, что ты принадлежишь мне!

Я предвидела это, но не могла остановить. Все было как во время аварии, которая происходила на моих глазах в замедленной съемке. Вирус схватил меня крепче, зарылся руками в мои волосы, а в следующее мгновение прижался своими губами к моим и проник в мой рот своим теплым языком.

Поцелуй был диким, необузданным и совершенно собственническим. Я пыталась подавить рефлексы и не откусывать его язык, который с наслаждением обвивался вокруг моего. Наша кожа засияла, в ушах зажужжало, а знак на ладони горел огнем. Черт подери! Я должна была что-то сделать!

Оттолкнуть его, пнуть, разбить нос, но оторваться от Вируса было так сложно, как будто мы были смазаны клеем.