Гнев

— Здесь все знают, — с гордостью ответил Сюй. — Сотни разведчиков и дозорных бродят по всей округе. Они, как эстафету, передают сюда все, что видят и слышат. У нас всюду тысячи глаз и ушей. Если бы с нами случилась беда, отсюда пришли бы к нам на выручку.

Сказав это, Сюй прибавил шагу, догнал свою мать и спросил ее:

— Что слышно о Ли, когда он вернется домой?

— Внучек скоро будет, очень скоро, — может, сегодня ночью, может быть, завтра утром. Не тревожься, Сюй. Иметь такого сына — одна радость. Он не только горяч сердцем, но и осторожен умом. От него есть хорошие вести. Целый месяц он был в районе Тайюани, а теперь торопится с отрядом сюда.

II

День на базе начинался рано. Люди были на ногах еще до восхода солнца. Здесь всегда кипела работа. В одной из пещер, самой большой, помещались кузница и механическая мастерская. Здесь ковались и отделывались прекрасные боевые мечи, кустарные ружья, отливались пули. Рядом, в длинной и узкой, похожей на бесконечный коридор пещере изготовлялся порох, знаменитые партизанские гранаты, патроны. Эти две пещеры партизаны с гордостью именовали «Центральным антияпонским арсеналом».

И на самом деле, это было серьезное предприятие, большое подспорье в партизанской борьбе. Начальником арсенала был инженер Чэн, работавший ранее в арсенале в Мукдене, до захвата его японцами. Теперь под руководством Чэна в «Центральном антияпонском арсенале» работали сотни две кузнецов, механиков, токарей, монтеров, подрывников. Арсенал работал круглые сутки, в две смены, по двенадцати часов. И когда однажды коммунисты — организаторы и командиры партизанских отрядов — предложили работать в три смены, по восемь часов каждая, чтобы не изнурять арсенальцев, работники арсенала организовали настоящую забастовку протеста.

Они вышли из своих пещер со знаменем и демонстрировали по всей ложбине. На знамени своем они написали:

«Мы работаем для нашей родины всего двенадцать часов в день, а наши братья жертвуют своей жизнью в борьбе с японцами. Позвольте нам работать всего двенадцать часов в день!»

Демонстранты направились к пещере Лань Чжи. Старуха вышла к ним, и они долго беседовали, как она потом рассказывала, «о текущем моменте». В конце концов «забастовщики», поддержанные Лань Чжи, одержали решительную победу. Им сделали эту уступку, ибо поняли, что ярость, сжигающая людей, находит себе выход в упорной работе.

На базе всегда царит большое оживление. Каждый день сюда приходят и отсюда уходят партизанские отряды, разведчики, рабочие, крестьяне, добираются из больших городов студенты. Они объединяются здесь в отряды, обучаются военному делу и уходят обратно, на фронт или в тылы японских дивизий. Неграмотных обучают здесь грамоте в обязательном порядке. На этом особенно настаивала старуха Лань Чжи. И хотя ей доказывали, что время для обучения еще не наступило, она продолжала настаивать на своем:

— Надо людей учить. У нас здесь много студентов. Мы их учим военному делу, пусть они учат нас грамоте. Люди будут еще лучше воевать, когда узнают грамоту.

После долгих пререканий Лань Чжи настояла на своем. Сюй уступил и приказал студентам организовать курсы ликвидации неграмотности. Правда, люди не успевали овладеть первоначальной грамотой: едва осилив десятка два иероглифов, они уходили с отрядами на фронты. Но бойцы, уяснив жизненную необходимость учения, уносили с собой неистребимую жажду знаний.

В большую фанзу, прилепившуюся к скале, где находились командующий базой Сюй и его штаб, ежечасно являлись разведчики. В полдень на базу прибежал подросток и взволнованным голосом сообщил Сюю:

— Командир Ли требует немедленно прислать триста-четыреста носильщиков на дорогу перед трясиной. Просит прислать скорее.

Сюй приказывал и думал одновременно: «Дорога перед трясиной… Это как раз там, где мой отряд подрывал японский обоз. Значит, Ли управился с охраной и Забирает добычу. Молодец! Хозяйственный командир!..».

С базы быстро уходили люди. Они шли налегке, без оружия. Обратно они придут с тяжелым грузом продовольствия, боеприпасов и медикаментов, находившихся на грузовиках и предназначавшихся японским войскам.

Вечером недалеко от штаба несколько командиров, отряды которых отдыхали на базе, развели большой костер. Решили не спать — ждать возвращения Ли.

По вечерам в горах даже летом прохладно. У костра было хорошо, приятно, светло. К костру, как бабочки к огоньку, тянулись люди. Круг все расширялся и расширялся: собралось человек пятьдесят бойцов и командиров. На огонек подошли Тан и Сюй. Люди подвинулись, освободив им немного места. Такие вечера были самым лучшим отдыхом на базе. Обязательно кто-нибудь из командиров рассказывал о боевых эпизодах или о своей жизни, богатой интересными событиями. Для молодых командиров и бойцов это была увлекательная школа: здесь испытанные партизаны делились своим боевым опытом.

Из тьмы к костру вышла Лань Чжи. Она шла медленно, слегка опираясь на палку. Ее приветствовали сердечно, любовно. Лучшее место у костра было очищено для нее. Старуха, покряхтывая, опустилась на удобную подстилку.