Глупцы и Герои. Дилогия в одном томе

Сколько Жозе не билась и не придумывала, более ли менее реального, плана по спасению хоть одной сестры — у нее ничего не получалось. Зато она выяснила, что Винченцо тоже находится здесь и попасть к нему гораздо проще. Он тоже оставался свободным человеком и вполне мог выступить на площади, поэтому Жозе решила в первую очередь освободить его. К тому же она, хоть его немного и недолюбливала, но все еще видела в нем взрослого — того, кто все знает и может найти выход из любой ситуации. В конце концов, послать сестер сюда придумал именно он. Вот и сейчас был неплохой шанс, что он сможет что-нибудь придумать для спасения остальных.

В его камере, представляющей собой вполне комфортный номер, обставленный приличной мебелью, о которой халичи даже мечтать не могли, и с инфоэкраном, по которому транслировались новости с конгресса, Жозе появилась глубокой ночью. Винченцо еще не спал и не сразу понял, кто его зовет из-под кровати — Жозе переместилась туда, чтобы ее не зафиксировали камеры наблюдения.

— Жозе?! — удивленно воскликнул он, заглядывая под кровать. — Что ты тут…

— Заткнись и ляг назад, — грубо прервала она его, не дав договорить. — А то меня сейчас камеры спалят.

— Камеры, — ухмыльнулся Винченцо. — Ты меня недооцениваешь.

Он исчез из вида, раздался какой-то щелчок и через несколько секунд он уже снова заглядывал под кровать.

— Все, — сказал он уверенно. — Камеры не работают.

— Ты… ты уверен? — переспросила Жозе недоверчиво.

Винченцо даже не стал отвечать, он просто сделал такую мину, как будто обиделся, что в его способностях сомневаются.

Жозе неуверенно вылезла из своего укрытия и оглядела комнату. Большая кровать, два кресла, несколько встроенных шкафов и здоровенный инфоэкран во всю стену, по которому показывали какое-то очередное увеселительное мероприятие. Три камеры, торчащие из стены и потолка, как-то странно были вывернуты — такое ощущение, что их кто-то доставал для починки — это едва-едва бросалось в глаза, и внимание на это мог обратить только специалист и то, если бы посмотрел туда целенаправленно.

— Ты их перепрограммировал?

— Ага, сразу как сюда попал. Когда мне надо — они показывают все нормально, а потом, бац, и крутят повтор. Ну, теперь расскажешь, как ты сюда попала?

— Следила за верховным и Длинным.

— О, так вы о них уже знаете. Это хорошо.

— Да ничего хорошего, они уже всех переловили и… и убили Филарету.

— Убили? — ошарашено переспросил Винченцо. Похоже, что удивление вызвала только эта новость, о том, что всех переловят он, видать, и так догадывался.

— Я собственно за тобой, пойдем вместе на Площадь мира. Только нам надо еще хотя бы одну сестру вызволить.

— Мы? На Площадь мира, — Винченцо почему-то запаниковал. — Не-не-не, мне туда нельзя. Да и тебе тоже.

— О чем ты?! — Жозе жутко раздражал этот скользкий тип.

— Там должны быть другие… эээ… люди. Мы не справимся.

— Трус! — выдавила Жозе. — Пошел ты! И без тебя справлюсь, — она развернулась, готовясь к перемещению.

— Стой! — остановил ее Винченцо.

— Чего тебе? — огрызнулась Жозе.

Он не ответил, а лишь указал на инфоэкран, по которому крупным планом показывали вульфонда. Жозе его узнала, это был тот самый музыкант, под прикрытием которого на конгресс планировала проникнуть Старшая. Он начал играть.

Снимающая его камера отъехала назад, показывая то, что его окружает, и в кадр попала красивая девушка-человек. Жозе сначала ничего не поняла и лишь когда камера показала девушку крупным планом, она узнала ее.

— Что за хрень? — недоуменно спросила она.

Но в ответ она почувствовала, лишь, что Винченцо, что-то прислоняет к ее шее, а потом ничего — все тело разом перестало слушаться. Она была в сознании, но целиком и полностью обездвижена. Упав на спину, она уставила взгляд вверх.

— Ты чересчур резвая девочка, — сказал склонившийся над ней Винченцо. — Извини, но я вынужден тебя сдать верховному, чтобы ты все не испортила. А теперь …

Глава 24 Выбор сделан

— Да что они о себе возомнили? Проклятые вояки.

Лю-Пен возмущался всю дорогу до дома и продолжал возмущаться в номере. Все дела и планы пришлось отменить, он был явно не в настроении.

— Завтра же созову сюда всех юристов. Они у меня попляшут. Даже за попытку, засужу их насмерть. Чтоб даже и думать забыли о своих намерениях. Ишь, чего удумали.

По нему было видно, что он очень сильно расстроился, но при этом настроен весьма решительно. Отдавать без боя кому-ни-попадя свою новую любимицу, он не намеривался.

— Пуся, — позвал он, — где твой старый хозяин? Почему он до сих пор не вышел со мной на связь? — такое развитие событий заставило его, наконец-то, задуматься о том способе, которым он завладел своей любимой игрушкой.

— Мне это неизвестно, — ответила Старшая. — Он оставил мне лишь те инструкции, которые я вам полностью передала. Дальнейшие комментарии вне моей компетенции.

— Ну вот, — расстроился Лю-Пен. — Опять ты говоришь, как безликий. Я почти уверен, что иногда вижу твое лицо, твою душу. Так, будто ты не прислужник, а полноценная развитая особь. Но потом морок проходит и передо мной именно то, что есть.