Глупец (ЛП)

— Мне пора ехать обратно, — проговорила тихо, глаза Коринн тут же переместились на меня. Ледяные глаза пылали огнем, и она снова начала задыхаться, хрипеть и тяжело дышать. Трясущейся рукой я взяла бабушку за руку и легонько сжала ее. Рука была такой холодной, тонкой, жилистой.

— Увидимся через пару недель.

Я взяла поднос и вышла из комнаты Коринн.

Когда я принесла свой поднос на кухню, то заметила, как веселился персонал, они все были радостные, пели рождественские гимны и наряжали искусственную елку. Под елкой лежали подарки, много коробочек разных форм и размеров, какие-то с большими красными бантами, какие-то — без. Мисс Бэйкер помахала мне на прощание, когда увидела, что я направляюсь к выходу, лишь только выйдя на улицу и закрыв за собой дверь, я смогла вдохнуть полной грудью.

Быстро пересекла парковку и как только села в свой Лексус, дала волю слезам. Они текли без остановки. Я завела мотор, выехала с парковки и поехала прочь от дома престарелых Оаквью. Как минимум, еще пара недель у меня есть до следующего посещения. А до тех пор в университете мне снова нужно будет притворяться, делать вид, что я совершенно другая.

В рекордные сроки я добралась до дома. Растопила огонь в камине, разделась и, натянув пижаму, залезла под одеяло, погружаясь в чтение. С последними лучами солнца я дочитала до середины книги. Тогда я выбралась из одеяла, достала банан из сумки, села по-турецки у камина и съела его. Как только я закрыла глаза, кошмары вернулись. Я боролась с ними всю ночь — ужасами, преследующими меня. Проснулась вся в поту, все тело ломило, затем снова погрузилась в беспокойный сон. К тому времени как поднялось солнце и показались первые лучики в окне, я уже не спала около часа. Встала, оделась, умылась.

Весь день я провела в подготовке к следующему приезду в декабре — в основном нужно было заготовить дрова, чтобы на рождество поддерживать тепло в камине. Я два часа без остановки колола дрова. Я даже не чувствовала мозолей, но как только положила топор, мозольные волдыри начали раздуваться. Сложив дрова, я зашла в дом и промыла руки холодной водой, но это не помогло, и я решила, что руки заживут сами.

Рождественский приезд будет более длительным, каникулы будут три недели, прежде чем начнется новый семестр. Я очень боялась этих предстоящих трех недель, мне нужно было взять с собой достаточно книг и еды. Я просто постараюсь пережить это. Взяв телефон, я позвонила в электрическую компанию, чтобы электричество в доме не отключали, так как всего через пару недель сюда вернусь. По крайней мере, мне не придется в следующий раз бегать по всему дому и включать свет, я просто оставлю его включенным.

Ночью я снова лежала на полу у камина в гостиной, ветер стучал по стенам дома Бель, шумы, шорохи и завывания наполняли дом, хрипы были похожи на хозяйку дома, которая когда-то управляла здесь всем железной рукой, я натянула одеяло до подбородка и зажмурила глаза. Страх окутал меня, моя комната была на втором этаже, ужасный чулан был на третьем, воспоминания и о той, и о другой комнате наполнили меня, они скребли и царапали. Я подумала о Кейне, о его успокаивающем, чуть с хрипотцой голосе, о всезнающих глазах, о красивом лице. И на этот раз, демоны остались в стороне, и я спокойно уснула.

12. Спаситель

Я проснулась, когда солнечные лучи осветили гостиную. По всей видимости, это был мой самый долгий сон в доме Бель. За всю мою жизнь здесь. Я приписала это достижение мыслям о Кейне, которые как-то поддержали меня. Меня пугал тот факт, что я очень много думаю о нем. Что же будет, когда он уедет? Я ненавидела свои мысли об этом. Когда это произойдет, тогда и буду переживать. А его отъезд совершенно точно произойдет.

Уложив еще одну стопку дров возле камина, я убедилась, что огонь в камине потушен и нет тлеющих углей, собрала вещи, вышла на улицу и закрыла за собой дверь. Бросив ключи обратно под коврик, поспешила к своей машине, села, завела двигатель и поехала прочь. Каждый раз, уезжая из дома Бель, я испытывала двоякое чувство: с одной стороны, я была рада уехать, но с другой мне казалось, что за мной гонится бешеная собака ровно до шоссе. Лишь только выехав на него, я могла свободно дышать. Дорога предстояла долгая. Тихая.

Погода была пасмурная. Мозольные пузыри на моих руках ужасно ныли. Я пыталась отвлечь свои мысли чем-нибудь другим, кроме мыслей о моем скором возвращении в дом Бель на Рождество. Поэтому решила думать о Кейне. Я размышляла о каждой минуте, проведенной вместе, с той, самой первой, когда он спросил у меня дорогу в обсерваторию.

— Не может быть, чтобы у Коринн Бель все еще были шпионы, следящие за мной, — сказала я сама себе вслух. — Нет ведь? Она же больше не может отдавать приказы. Не может же? У нее остался контроль лишь только над холодными, как лед глазами. — Я смотрела, как мимо мелькают пейзажи, маленькие островки снега на обочине. — Никого нет в доме. Адвокат сказал, что кроме меня никого нет, — я прикусила губу. — Только я.