Глупец

Машины Кейна на парковке не было, наверняка он вернулся к Браксу. Я проигрывала каждую секунду нашей сегодняшней встречи, каждый взгляд, каждое прикосновение, каждое слово. Я до сих пор чувствую запах его кожаной куртки. Больше всего, конечно, меня зацепили его слова. Они сильно повлияли на меня, гораздо сильнее, чем подумала Мерфи. На самом деле, я скрыла очень много фактов от нее о нашей встрече с Кейном. Я не сказала ей, что у меня чуть не случился приступ панической атаки. С последнего приступа прошло больше года, как правило, они следуют за мучавшими меня ночными кошмарами о моем прошлом. Обычно они случались после моих поездок домой. За несколько лет терапии я пыталась забыть обо всем, Коринн Бель настояла на моей терапии. Здесь я тоже соврала, я соврала врачу, соврала Коринн.

Я ничего не забыла. Вообще ничего не забыла о том времени, не забыла о тех страшных днях моей жизни, когда мне было всего восемь лет. Я не забыла о том, что случилось с моими родителями, не забыла того, что видела тогда. Более того, я даже помнила полицейского, который нашел меня в ту ночь.

И то, что случилось после, в доме моей бабушки, я тоже помнила.

Все это я держала глубоко в себе. Коринн Бель предупредила меня, чтобы я никому об этом не рассказывала — никогда, чтобы никто не узнал о том, кто я есть на самом деле. Иначе будут последствия, и я об этом пожалею, поэтому до сих пор я не рассказала ни единой душе. Та Харпер Бель, которой я стала, была полностью слеплена и воспитана Коринн Бель. Если, конечно, это вообще можно назвать воспитанием.

И пока все это остается так — пока я остаюсь такой — все будет в порядке.

Но потом появился Кейн МакКарти. Мне казалось, что его глаза видят меня сквозь, всю мою ложь. Эта мысль пугала меня больше, чем мучавшие меня с детства ночные кошмары. Как такое вообще возможно? Ведь я едва знаю его, я видела его всего пару раз. Как он мог знать всю правду обо мне, тогда как для всех других мой иллюзорный образ не вызывает вопросов?

Я попыталась представить его лицо, его безупречную кожу, жесты, голос. Было в нем что-то такое, что пугало меня, кроме того, в нем было что-то загадочное, как будто он тоже что-то скрывал, хранил тайны. Забавно, ведь я тоже производила такое впечатление, но гораздо в меньших масштабах, для Бракса.

Теперь пути назад не было. Перчатка брошена, пари началось. Если я выйду из пари, все начнут задавать вопросы, требовать ответы. Я была не готова к этому. Так что теперь мне остается только одно — найти способ, как заполучить Кейна МакКарти.

Вот только перед этим мне надо научиться контролировать абсолютный ужас, который он поселил внутри меня.

Если у меня не получится справиться с этим, все узнают. Они увидят настоящую меня.

А это просто невозможно. Это не должно случиться.

Никогда.

5. Маскарад

Я совершила кое-что такое, чего не делала никогда, за исключением болезни, конечно, а болела я редко: сегодня я пропустила утреннюю пробежку.

Ведь Кейн был бы там, по-прежнему стоял, прислонившись к дереву, или сидел бы на моей лавке. Я знала это точно, как и то, что могла дышать. Это меня пугало, я словно находилась в плену и не могла сделать то единственное, благодаря чему стала бы свободной.

В конце концов, я разозлилась на Кейна за то, что чувствовала страх, и на саму себя.

Я протерла влагу с запотевшего зеркала и посмотрела на свое лицо. Коринн Бель всегда говорила, что у меня одни глаза на все лицо, и она была права, глаза у меня очень большие, почти как у инопланетянина, голубовато-зеленые. Я смутно помню, что такие же глаза были у папы. Потрогав свои мокрые волосы — прямые, светлые, чуть ниже плеч, — повернула голову из стороны в сторону, рассматривая свои острые черты — как у птицы — так говорит Коринн.

Практически точная копия папы.

Коринн Бель изменила мое имя, но не черты моего лица. За это она бы отдала свою правую руку на отсечение, уж я-то знаю.

Я поспешила завершить свои ванные процедуры, и пока все не проснулись, вернуться в свою комнату. Завернувшись в полотенце, я стояла перед шкафом и выбирала, что надеть, сегодня я остановила свой выбор на темно-коричневом кашемировом кардигане, который всегда носила с кремовой шелковой майкой и коричневыми брюками, мой образ дополняли коричневые кожаные туфли от Мэри Джейн. Пока я сушила голову, мысли так и кружили: математика, литература, распродажа выпечки, соревнования по бегу.

Кейн МакКарти.

Его слова ужалили, несмотря на то, что я действительно намеренно вела себя так — типичный сноб высшего общества, лучше, чем все остальные.

Эти описания были далеки, очень-очень далеки от правды.