Хорошо, что этот зал приспособлен для занятий ребят на своем уровне и в своем темпе. Они могут спросить совета или просто наблюдать. Нет никакого давления, и все вертится вокруг самодисциплины — одного из главных факторов смешанных боевых искусств.
— Ну, такое случается, когда встречаешь Макс в своей жизни.
— И в своей постели? — его добавление заставляет меня повторно толкнуть его в плечо, и на этот раз немного сильнее. — Ауч.
— Следи за языком, ребенок, — я забрасываю полотенце себе на шею и откручиваю бутылку с водой. Спустя мгновение я спрашиваю. — Хочешь, отвезу тебя домой?
Его лицо кардинально меняется.
— Эм… я просто собирался позависать здесь немного.
— Ааага…
— Дин, — то, как я произношу его имя, заставляет его прекратить пить.
— Что?
Я понижаю голос и спрашиваю:
— Сколько дней в неделю твой отец отыгрывается на тебе?
Он пожимает плечами с сарказмом:
— Столько же, сколько и пьет?
Я киваю.
— Плавали-знаем. — Новая информация обо мне становится причиной облегчения на его лице. — А твоя мама?
— Ушла, не оглянувшись, — бросая бутылку назад в сумку, он спрашивает. — А твоя?
— Умерла. — Когда он вскидывает брови, я продолжаю. — Они оба умерли.
Его голос звучит с легкой насмешкой.
— Ты, и правда, Неразрушимый, да?
— Нее, — настаиваю я, — просто другая семья не позволила мне разрушиться. — Он кивает, и выражение на его лице напоминает мне желание, которое было у меня когда-то. Когда я привык к объятиям родителей Люка и Эрин, которые обнимали меня каждый раз, когда приходили домой. — Эй, ребенок…
— Что?
— Можешь переночевать сегодня у меня, — сегодня слова просто срываются с моего языка.
— Нее, — Дин трясет головой. — Я не могу… то есть, это все мило, но …
— Ты не будешь спать напротив этого здания. Или на лавке в парке. Или под деревом.
— Откуда ты…
— Я уже сказал тебе, ребенок. Плавали-знаем. — Поднимая сумку, я забрасываю ее себе на плечо. — Слушай, сейчас мне нужно идти. Я собираюсь забрать свою девушку на ланч и сходить в кино, но я вернусь и заберу тебя сегодня вечером. Понял?
Его рот уже открылся, чтобы возразить, но он закрывает его, когда я бросаю на него тяжелый, словно валун, взгляд. Вместо спора он кивает.
— Спасибо, Логан.
Я сильно хлопаю его по спине.
— Без проблем, ребенок. Посмотрим, есть ли у Уилла дополнительная работенка для тебя, чтобы ты не шлялся без дела.
Когда я выхожу, то вижу Уилла за столом, и на этот раз он заполняет какие-то бланки. Он смотрит на меня вверх, и тут же фокусирует на мне все свое внимание.
— Эй, Логан, еще раз спасибо за то, что пришел сегодня пораньше. Я не ожидал, что у моего малого в три часа ночи поднимется температура. Но что ты можешь поделать, ты ведь знаешь?
— Не знаю, — отвечаю я, доставая свои ключи из кармана. — Но я поверю тебе на слово.
— Слышал, ты уничтожил парня вчера ночью. Голливуд, или как его?
— Голливуду стоило оставаться в Голливуде, — Дин присоединяется к разговору.
Я поворачиваюсь к нему.
— Тебя там не было.
— Это едва ли было сражением, Уилл, — информирует его Дин. Воодушевление и восторг слышатся в каждом его слове. Я оглядываюсь на парня через плечо и впервые замечаю, что он одет, как я — в мешковатые серые шорты для тренировок и в белую футболку точь-в-точь, как на мне.
— Я знаю, — уверяет его Уилл. — Я был здесь, помогал и смотрел, когда он был еще тощим прыщавым мальчуганом, как ты.
Дин бросает ему ухмылку и вздыхает.
— Кстати говоря, мне нужно исчезнуть ненадолго. Думаешь, сможешь подыскать мальчишке работенку, пока я не вернусь?