Глубокое озеро Чар

— Это вы Кутузова перевязали? — вдруг спросил он, ставя на стол темную бутылку с вином и графин с водкой.

— Да, — кивнула я. — А как вы догадались?

— Ну вы же его проведать пришли? Спасибо, — дядя Леша посмотрел на нас. — Как он к вам попал?

— Да мы ночью, услышали, что скулит кто-то, вышли, а он под дверями, — ответила Яшка, совершенно не смутившись. — Глядь, а пес ранен… Вот и поухаживали. Кто ж его так, интересно…

— Вы бы ночью не сильно двери открывали, — дядя Леша налил нам вина, а себе водку. — Уже слышали, что Владимира Савельевича убили?

— Слышали. Тетя Роза сказала сегодня утром, — мне показалось, что мужчина тоже напуган, но не так как мы, а по-своему, по-мужски.

Переживал, наверное, за деревню, ведь всю жизнь бок о бок со всеми прожил.

— Царствие небесное, — он поднял стакан и выпил. — Хороший был мужик.

Мы тоже выпили.

— Как вы думаете, кто это сделал? — Яшкин конопатый нос принялся разнюхивать. — Тетя Роза сказала, что его обескровили!

— Сейчас сплетни пойдут по деревне, начнут придумывать ересь всякую, — пробурчал дядя Леша. — Может, зверь какой напал… Никто еще ничего не знает.

Он явно не хотел на эту тему разговаривать, и Яшка принялась хитрить.

— Это точно. Люди любят посплетничать… А, давайте, еще выпьем! За живых.

Мы выпили еще, потом еще и еще, и, наконец, она сказала:

— Дядь Леш, мне тут Таня рассказывала, что у вас легенда об озере Чар есть. Знаете ее?

— Конечно, знаю, — захмелевший мужчина неловко закурил и облокотился о стол локтями. — Мне ее еще бабка рассказывала… Поговаривали, будто под озером есть сатанинский храм, а ведет туда ход из самой деревни. Полон он сокровищ несметных и костей. Кости эти принадлежат женщинам, которых приносили в жертву ужасному демону, жившему под озером.

Дядя Леша налил себе водки, выпил и, закусив всего лишь половинкой огурца, продолжил:

— Держали власть в деревне страшные люди. Занимались они черным колдовством, и жители деревни были в их власти. Запугали их так, что никто и перечить не думал, когда этими колдунами дела творились ужасные. Вызвали они этого демона из озера и за то, что он давал им знания, книги какие-то из самого пекла, золото, отдавали каждые три года ему женщину… Обязательно самую красивую выбирали, и неважно было — девочка это, баба замужняя… Все в расход шли.

В праздник Ивана Купала зажигали колдуны огни вокруг озера, служили свою службу сатанинскую и связанную по рукам и ногам женщину бросали в центр озера. Как только вода поглощала свою жертву, костры моментально затухали, а водоем становился кроваво-красного цвета, на его поверхность поднимался демон… Его гладкое темное тело блестело от воды, загнутые рога были смолянисто-черного цвета, а большие глаза, наполненные кровью, смотрели с ненавистью и злобой. Между клыками извивался раздвоенный, словно у змеи язык, а за спиной раскрывались черные крылья…

Мы с Яшкой переглянулись, и я почувствовала, как немеют пальцы на ногах от страха. То, что описывал дядя Леша, мы видели на кладбище. По крайней мере, очень похожее.

— И что же случилось дальше? — на Яшкином подбородке блестел сок от черешен. — Девок хоть хватило?

— А дальше, случилось вот что, — мужчина посмотрел на нас осоловевшим взглядом и вдруг, уронив голову на руки, захрапел.

— Ага…спасибо. Было очень интересно, — разочаровано протянула Яшка. — Уж как-то слишком близко он это к сердцу принимает…

— Как же мы его бросим? — я попыталась растолкать дядю Лешу, но он лишь пьяно забормотал и захрапел снова.

— День на улице, к вечеру проспится, — успокоила меня Яшка. — Дверь прикроем и все. Тем более, с ним Кутузов.

Мы покинули сторожку, так и не узнав, чем закончилась история с демоном и всю дорогу к дому молчали, периодически вздыхая от мыслей, посещавших наши головы.

На дороге появились два силуэта и по мере приближения, мы узнали в них внуков Лолиты.

— О, чешут, — буркнула Яшка, но глазки ее заблестели и, явно, не от выпитого вина.

Мужчины подошли ближе, и я уже в который раз оценила их физические данные. Они были в шортах, которые открывали смуглые, накачанные ноги и в белых майках. Я заметила одинаковые татуировки, украшавшие их плечи и грудь, но не разглядела, что именно там было изображено. Не пялиться же…

— Добрый день, — вежливо поздоровался Саша, с легкой улыбкой разглядывая нас.

— Здрасьте, — ответила я и покосилась на Яшку. — Чего они так смотрят?

На подругином подбородке все так же красовалось пятно от черешни, а от вина, над верхней губой, засохли красные усы. Вот, черт! Я принялась тереть свое лицо, подозревая, что выгляжу идентично, и Яшка сразу все поняла. Она отвернулась, и я услышала как она плюет на руку и растирает это под носом. Испанские внуки уже смеялись открыто, таращась на нас, как на забавных зверушек.

— Вы что-то хотели? — прошипела я, стараясь смотреть на них со всей серьезностью, на какую была способна, но это было тяжело.

Из-за жары нас тащило от вина все больше.

— Да нет, просто пожелали доброго дня, — доброжелательно ответил мне Рома, белоснежно улыбаясь. — Он ведь добрый? Или как?