Глубокий тыл

— Вы… жили… физически жили с этим вашим… другом? Это не любопытство, поверьте, мне очень, очень нужно это знать.

Женя удивленно посмотрела на собеседницу.

— Однажды, когда мы прощались, он поцеловал мне руку.

Тамара закрыла ладонями лицо. Сквозь пальцы на груду писем упала слеза. Но заскрипели обледеневшие ступеньки, и девушка судорожно вытерла глаза. На пороге, зябко потирая руки, стоял майор Николаев.

— Сумерничаете? — спросил он. — Мюллер, быстренько собирайтесь, едем к командующему!

Ожидая, пока Женя оденется, он нетерпеливо расхаживал по комнате, скрипя сапогами. На улице их ждал вездеход. Рыча и фыркая, он долго мотал их по завьюженным дорогам, иногда останавливаясь перед возникавшими из метельной мглы фигурами.

— «Гжатск», — произносили из тьмы, наклоняясь к опущенному стеклу.

— «Гашетка», — отвечал майор, и машина, звеня цепями, двигалась дальше.

Майор молчал. Женя, сидевшая позади, держалась обеими руками за стойки. Сейчас должна была решиться ее судьба. Возьмут или не возьмут в армию. Судя по тому, что майор доволен, наверное, возьмут. Но спросить его Женя не решалась. Кто их знает, этих военных, о чем у них можно спрашивать и о чем нельзя…

Машина остановилась у крыльца одной из приземистых изб, отличающейся от всего, ряда разве только тем, что в форточку ее уходил не один, а целый пучок проводов и на часах стоял не старый солдат из комендантской команды, а бравый молодой парень в полушубке, перехваченном ремнем «в рюмочку». Завидев майора, он ловко отсалютовал, в два приема подняв автомат на грудь.

— Теперь, Мюллер, не дрейфить, — сказал майор, тоже заметно подтянувшийся.

Но Женя, поглощенная мыслями о своем будущем, не испытывала не только страха, но даже и смущения. Она как-то даже забыла, что сейчас вот встретится с грозным командующим, о строгости которого немало уже наслышалась от всех трех богатырей.

Белокурый подполковник, сидевший за маленьким столиком перед русской печью, завешанной двумя большими картами, сообщил майору, что у командующего член Военного совета и начальник штаба. Когда же из двери медвежьей походкой вышел толстый пожилой генерал с папкой бумаг, подполковник скрылся за занавеской и тотчас пригласил майора и Женю.

Они прошли «на чистую половину» избы, и острый Женин глаз сразу схватил все подробности полководческого кабинета: и фикусы, стоявшие на полу в кадках, и хозяйских родичей, смотрящих со стен из черных рамок, и наивные физиономии простецких деревенских святых, испуганно глядевших из фольговых риз в углу, и даже красиво раскрашенное пасхальное яйцо, привязанное за ниточку к лампадке… Все, должно быть, так и осталось, как было у хозяев, а добавилась лишь вот эта, застланная серым солдатским одеялом койка, стол, накрытый, как скатертью, картой, испещренной стрелками и овалом, да бекеша с папахой, висевшие в углу.

За столом сидел высокий, плечистый человек. Держа в одной руке большую лупу, он что-то искал на карте. Против него в кителе с тремя звездами в петлицах сидел другой — маленький и немолодой, голове которого седой бобрик придавал квадратную форму. Насмешливым, задорно-мальчишеским выражением лица он напомнил Жене Северьянова. Человек за столом нашел, очевидно, то, что искал. Привычным движением красного карандаша он удлинил нарисованную на карте стрелу и поднял взгляд на вошедших. Лицо у него было крестьянского склада, мягкое, округлое, но плотно сомкнутые губы и твердые серые глаза говорили о мужестве и воле, которыми славился этот генерал. — Товарищ командующий, — начал, вытягиваясь, майор, но тот перебил: — Вольно. — Светлые глаза не без любопытства смотрели на Женю. — Ну как, товарищ Мюллер, говорите, совсем заели вас земляки? Голос у него был глуховатый, но не без веселинки, и, внезапно осмелев, Женя ответила:

— Я этого не говорила, товарищ генерал.

— Не важно. Мы и без того узнали. У нас разведка хорошо поставлена, — сказал командующий и совсем уже по-домашнему продолжал: — Признаюсь, мы, Мюллер, на Военном совете головы поломали, как вам помочь. Девица вы храбрая, жизнью не раз рисковали, в пасть зверю шли… Но ведь обо всем этом рассказывать рановато. А как говорится, на чужой роток не накинешь платок…

— Да, задали вы нам задачку, — поддержал командующего член Военного совета, походивший на Северьянова. — У юристов это зовется: случай, не имеющий прецедентов…

Тем временем адъютант командующего принес красную коробочку и книжку. Генералы переглянулись, член Военного совета кивнул толовой. Все встали. Командующий развернул бумагу.