Читаем Глубокие раны полностью

Тот чуть заметно поклонился и исчез.

— Прошу меня извинить, — лицо Кальтензее вдруг стало очень озабоченным. Он достал из внутреннего кармана пиджака свою визитную карточку и подал ее Боденштайну. — Если у вас будут вопросы, позвоните мне.

— Конечно. Передайте вашей маме мои пожелания скорейшего выздоровления.

— Спасибо. Ты идешь, Ютта?

— Да. Сейчас. — Она подождала, пока уйдет ее брат, затем нервными пальцами вытащила из пачки сигарету. — Этот Моорманн просто ужасен! — Ее лицо было совершенно бледным. Она глубоко затянулась. — Этот старый шпион ходит беззвучно по всему дому и каждый раз пугает меня до смерти!

Боденштайн удивился. Ютта выросла в этом доме и наверняка с самого детства привыкла к деликатному персоналу.

Они прошли через холл к входной двери. Ютта с подозрением огляделась.

— К слову сказать, есть еще кое-кто, с кем вам следует поговорить, — сказала она, понизив голос. — Томас Риттер, бывший ассистент моей матери. Я считаю, что он способен на все.

Боденштайн рассеянно шел к своему автомобилю. Элард Кальтензее не любил ни свою мать, ни брата, ни сестру, которые снисходительно отвечали на его антипатию. Почему тогда он жил в Мюленхофе? Зигберт и Ютта Кальтензее вели себя вежливо и услужливо и, не колеблясь, отвечали на все его вопросы, но и их, казалось, как ни странно, не особенно тронуло жестокое убийство троих стариков, которых они якобы очень уважали. Что-то во время разговора с обоими Кальтензее его насторожило, но что?

Спустились сумерки. Зашуршали дождевальные установки, орошая сочную зелень огромных газонов. И здесь Оливеру кое-что пришло в голову. Это было лишь одно придаточное предложение, сказанное Юттой, но оно могло иметь чрезвычайно важное значение.

<p><emphasis>Суббота, 5 мая 2007 года</emphasis></p>

Боденштайн смотрел на склеенные бумажные полоски, которые ему вручила Пия Кирххоф, и скептически слушал ее объяснения по поводу того, как она добыла этот доказательный материал. Они стояли перед входной дверью его дома, за которой царила лихорадочная суматоха. В этой фазе расследования Оливер, собственно говоря, не мог позволить себе ни одного выходного дня, но это неизбежно привело бы к семейному кризису средней тяжести, если бы он в день крещения своей младшей дочери поехал в комиссариат.

— Нам надо обязательно поговорить с Верой Кальтензее, — настаивала Пия. — Она должна поподробнее рассказать нам об этих трех жертвах. А вдруг убийства будут продолжаться и дальше?

Боденштайн кивнул. Он вспомнил о том, что сказал Элард Кальтензее. Моя мать считает, что может быть следующей.

— Кроме того, я совершенно уверена, что это она распорядилась очистить квартиру Аниты Фрингс. Мне бы очень хотелось знать, почему?

— Вероятно, у фрау Фрингс была та же тайна, что у Гольдберга и Шнайдера, — предположил Боденштайн. — Но, к сожалению, о разговоре с ней пока мы должны забыть — я только что разговаривал по телефону с ее дочерью, и она сказала мне, что врач «Скорой помощи» еще вчера вечером отправил Веру в больницу. Она с нервным срывом лежит в закрытом психиатрическом отделении.

— Глупости. У нее не тот тип, при котором возможен нервный срыв. — Пия покачала головой. — Она решила исчезнуть, потому что ситуация стала для нее критической.

— Я не уверен, что Вера Кальтензее причастна к этому. — Боденштайн задумчиво почесал голову.

— Кто же тогда? — спросила Пия. — Если бы речь шла о Гольдберге, то это мог бы быть его сын, а возможно, американская секретная служба, которая не хотела, чтобы хоть что-то стало известно об этом человеке. Но в отношении старой женщины? Что же ей скрывать?

— Мы где-то ошибаемся, — сказал Оливер. — Возможно, решение значительно банальнее, чем мы предполагаем. Это число, например, может быть ложным следом, который преступник оставляет, чтобы нас запутать. Остерманн в любом случае должен найти более подробную информацию о предприятии KMF. Ютта Кальтензее вчера упоминала о каких-то долях участия, которые ее отец переписал на Аниту Фрингс.

Вчера после своего визита в Мюленхоф Боденштайн позвонил Пие и вкратце рассказал ей, какие противоречивые сведения о характерах Гольдберга и Шнайдера получил от брата и сестры Кальтензее. Правда, он умолчал еще о том, что Ютта позвонила ему поздним вечером. Он сам еще не понял, как следует расценивать этот звонок.

— Вы думаете, что речь шла о деньгах?

— В широком смысле — возможно. — Боденштайн нерешительно пожал плечами. — В завершение Ютта посоветовала мне поговорить с прежним ассистентом ее матери. Это мы должны непременно сделать — хотя бы для того, чтобы увидеть семью Кальтензее под другим углом зрения.

— Оʼкей, — кивнула Пия. — Я займусь сейчас наследием Шнайдера. Может быть, найду какую-нибудь зацепку.

Она хотела уже идти, как вдруг, кажется, что-то вспомнила. Достала из своей сумки какую-то коробочку и протянула ее Боденштайну.

— Это для Софи, — сказала она и улыбнулась. — С наилучшими пожеланиями от отдела К-2.

Перейти на страницу:

Все книги серии Оливер фон Боденштайн и Пиа Кирххоф

Ненавистная фрау
Ненавистная фрау

Воскресным августовским утром главный комиссар полиции Хофхайма Оливер фон Боденштайн и его помощница Пия Кирххоф получили на руки сразу два самоубийства. Но лишь одно из них оказалось настоящим: у себя в саду застрелился главный прокурор Франкфурта. А вот молодая красавица Изабель Керстнер умерла не сама, хотя, казалось, все указывало на то, что она бросилась вниз со смотровой башни. По данным экспертизы, перед этим ей ввели смертельную дозу средства для усыпления лошадей. А поскольку Изабель работала в конно-спортивном комплексе, Боденштайн и Кирххоф первым делом поехали туда. Там выяснилось, что погибшую все либо боялись, либо ненавидели. Беспринципная интриганка, Изабель нажила себе множество врагов, и расправиться с ней мог кто угодно. Но никто не мог и представить, какая длинная цепочка преступлений потянется за смертью женщины, которая никого не любила…

Heлe Нойхаус , Неле Нойхаус

Детективы / Прочие Детективы
Глубокие раны
Глубокие раны

Убийство? Скорее казнь… Пожилой мужчина был поставлен на колени, а затем застрелен в затылок. Давид Гольдберг, бизнесмен, государственный деятель и меценат, проживавший в США, но часто приезжавший на свою родину, в Германию… Кому понадобилось убивать его, да еще таким способом? Но вот странность: при вскрытии на его руке была обнаружена особая татуировка — такую делали только членам СС. Еврей — в СС? Невероятно… А затем точно так же убивают двоих его ровесников, также некогда связанных с нацистами. Главный комиссар полиции Хофхайма Оливер фон Боденштайн и его помощница Пия Кирххоф, расследуя это тройное дело, приходят к выводу: все трое убитых тесно связаны с богатым семейством Кальтензее, поскольку при жизни были близкими друзьями его главы — Веры Кальтензее. Но по мере того как движется расследование, становится ясно: почти все люди, вовлеченные в эту запутанную историю, совсем не те, за кого себя выдают…

Heлe Нойхаус , Неле Нойхаус

Детективы / Классические детективы / Криминальные детективы

Похожие книги