Глубочайшая боль

Реабилитация мне понадобится после проведённой операции на мозг. Импульсы параллельного пространства развили под черепной коробкой нервный пучок, который синтезировал в себе все воспоминания о ведениях, и накладывал их на реальность. Пучок искусственного дополнения реальности! Такое наукой достигается простейшим введение чипа в привесочную зону. Это оказалось раковое образование. Сейчас люди при рождении прививаются от всех недавно таких смертельных человеческих болезней. Но под влиянием высокомагнитных облучений, заработанных мной при выполнении миссии на Путче, мои иммунные клетки были повреждены. Удалив пучок из мозга, добавив пару новшеств для прокачки моих способностей, меня вакцинируют повторно. И я стану лучше и трудоспособнее чем даже до этого неприятного инцидента.

Chapter 7

Я чувствовал себя как никогда прекрасно. Теперь я снова могу здраво оценивать всё происходящее, видеть всё таким, каково оно на самом деле. Чудесные возможности стремительно развивающихся технологий в совокупности с животворящими руками Докков с центра вернули мне ясность ума.

Через неделю мне можно было выходить на прогулку в парк, километров в 5 от госпиталя спутника Илл. Одев моё любимое пальто, пошёл гулять.

..и встретил девушку…

В первое же мгновение я обратил внимание на её опущенные веки. Глаза её были полны сил и усталости. Контраст, но более абстрактность, выражения её лица вводил в смятение. Смотря на неё я чувствовал полный холод, отчуждённость, нежность, любовь и неспособность теперь жить без неё.

Лёгкий снежок, укрывавший чёрный асфальт, серые бордюры, опавшие осенью листья сейчас уже цвета крепкого чая. Разговоры мы вели обо всём: о погоде, о людях, машинах, еде, музыке, кино, работе, о домашних питомцах.

У него густые тёмные брови, добрые, умные глаза и прекрасное чувство стиля. Безупречно подобранная ряха, классические штаны в мелкую клетку, утеплённое чёрное пальто, шарф в ту же мелкую клетку и обворожительная улыбка.

Меня пугали её чрезмерно тонкие запястья. В дневном свете, а если быть точнее в 4 часа дня, мы шли по парку. Встретились мы при входе, в безветренную погоду, светлый день, хотя солнца видно не было, как и грозных, хмурых туч. Пройдя немного, у забора увешенного лентами распутанной кассеты, я сорвал кусочек, думая, что перебирая что-то в свободной своей полусинтетической руке, моё смущение пройдёт. И тут я узнал о её несомненно самых тонких запястьях.

«Приму ленту за знак внимания» сказала и протянула руку ко мне, подняв рукав. Этот кусок ленты пришлось обмотать вокруг её руки три раза и завязать на два банта, осилить дрожь собственных рук.

Заочное родство, совместная прошлая жизнь, не знаю что, но чувство надёжности и доверия в его обществе было навязчиво, создавало духоту и отупляло свежесть нового знакомства. Звёзды выложили лестницу к счастью, чудесная погода.

Ужинали в фишенибельном ресторане, обставленном в лучших эстетических традициях, со вкусной едой, сносными напитками, мягким освящение и столь же прекрасно подобранной музыкой.

За столиком сидели двое. Один говорил о нежности, о кружевных салфетках на газетном столике, о финиках, о топлёном молоке с мёдом, о том стареньком проигрывателе из которого доносилась 50летняя музыка. Другой о том, какую дикую печаль наводят подаренные цветы. Срезанные, сорванные, перевязанные подарочной лентой, в яркой бумаге, юные и прекрасные, отдающие себя ради мгновения, медленно умирающие.

За столиком сидели двое, и всего лишь один человек.

На Мире в баре меня встретили соскучившиеся коллеги. Собрались на задание, нужно расставить спутниковые-буйки…