Глубинный ужас

— Если Ктулху существует, — продолжал между тем Уилмарт, — тогда он (или она, или оно) умеет перемещаться куда угодно через пространство, или воздух, или море, или саму землю. Из опыта Йохансена (от которого бедняга поседел) мы знаем, что Ктулху может существовать в виде газа, может быть раздроблен на атомы — и воссоединиться снова. Для того чтобы путешествовать сквозь твердую скальную породу, туннели ему не нужны — он способен просочиться сквозь камень, «не в ведомых нам пространствах, но промеж них».[20] И однако ж нельзя исключать и того, что в непостижности своей он выберет туннели. Или — вот вам еще одна гипотеза — возможно, он одновременно существует и не существует, то есть пребывает в некоем промежуточном состоянии: «грезит и ждет», как гласит древнее заклинание из архивов Эйнджелла. Послушайте, Фишер, а что, если туннели роют не кто иные, как сны Ктулху, воплощенные в этих ваших крылатых червей?.. Эти исполинские подземные миры — сплошь пещеры и туннели, и, разумеется, далеко не все они — порождение Ктулху, — мне и было поручено исследовать с помощью геосканера. Отчасти потому, что я первым услышал о них от старика Эйкли, а также и — Господь милосердный! — от плутонианца, им притворившегося, — «там, внизу, — великие миры и неведомая нам жизнь: осиянный синим светом К’н-йан, одетый алым заревом Йот и черный, бессветный Н’кай»,[21] обитель Цатоггуа, и подземные пространства еще более странные, подсвеченные цветами из космоса и из темного как ночь сердца Земли. Вот так я и угадал оттенки в ваших детских снах или кошмарах (или при обменах разумами), дорогой мой Фишер. Я же видел их и в геосканере — там они, впрочем, крайне нестойки, мимолетны и трудноразличимы…

Голос его устало прервался — как раз тогда, когда мое лихорадочное возбуждение достигло высшей точки при его упоминании «обмена разумами».

Но гость мой и впрямь выглядел смертельно измученным. Тем не менее я заставил себя собраться с мужеством и произнести:

— Может статься, эти сны удастся вызвать снова, если я приму снадобье доктора Моргана. Почему бы не нынче же ночью?

— Об этом и речи не идет, — отрезал он, медленно покачав головой. — Во-первых, я вас слишком рано обнадежил. В последнюю минуту Морган не смог снабдить меня нужным веществом. Он обещал выслать его по почте, но до сих пор я ничего не получил. И во-вторых, теперь я склоняюсь к мысли, что такой эксперимент слишком опасен.

— Но по крайней мере, вы сможете проверить и туннели, и цветовой спектр из снов с помощью вашего геосканера? — настаивал я, несколько упав духом.

— Если только я смогу его починить… — прошептал он, клюя носом и заваливаясь на бок. Затухающее пламя отсвечивало синевой.

— Если мне позволят его починить… — невнятно пробормотал Уилмарт.

Мне пришлось проводить гостя до спальни, а затем я ушел к себе, потрясенный, разочарованный. Мысли путались. К непредсказуемой смене настроений гостя, от беззаботного оптимизма до подавленности, вызванной, по всей видимости, страхом, приспособиться было не так-то просто. Но тут я осознал, что и сам валюсь с ног — в конце концов, вчера ночью я глаз не сомкнул, до утра читал «Инсмут»! — и вскорости я задремал.

(Голоса скрипуче постанывают: «Колодец с первичным бульоном, Желтый Знак, Азатот, Magnum Innominandum,[22] переливчатые фиолетово-изумрудные крылья, лазурные и алые клешни, осы Великого Ктулху…» Сгустилась ночь. Прихрамывая, я прошелся по дому из конца в конец, от невысокой мансарды с ее круглыми окнами-иллюминаторами до подвала, прикоснулся к отцовской кувалде, окинул взглядом «Врата Снов». Час близок. Надо побыстрее дописывать.)

Когда я проснулся, ярко светило солнце. Привычные двенадцать часов сна полностью восстановили мои силы. Я зашел к Уилмарту: он сосредоточенно писал что-то за столом под северным окном спальни. В прохладном свете его улыбчивое лицо казалось совсем мальчишеским, невзирая на аккуратно приглаженную копну седых волос, — я его едва узнал. Вся его накопившаяся почта, за исключением одного письма, была распечатана; конверты лежали лицевой стороной вниз в левом дальнем углу стола, а в правом дальнем углу высилась внушительная стопка свеженаписанных почтовых открыток, каждая — уже с адресом и с аккуратно приклеенной новехонькой одноцентовой маркой.

— Доброе утро, Георг, — поздоровался Уилмарт (произнося мое имя как должно: Ге-орг), — я ведь могу вас так называть? Добрые новости — сканер перезаряжен и работает как часы: словом, готов к обзору недр в течение дня! А вот это письмо, пересланное Джорджем Гуденафом, пришло от Фрэнсиса Моргана и содержит в себе порцию вещества для духовных изысканий на вечер! Ровно две дозы — Георг, я посмотрю те же сны, что и вы! — И Уилмарт помахал бумажным пакетиком.

— Это же замечательно, Альберт! — отозвался я совершенно искренне. — Кстати, сегодня — мой день рождения, — добавил я.

— Мои поздравления! — возликовал он. — Сегодня вечером мы отпразднуем эту дату глотком Морганова снадобья!