Глубинный путь

— Там работает новая машина, — объяснил нам Кротов: — литостат «С-26». Последняя новинка, специально для прогрызания самых твердых пород. Гордость Самборского… В породе очень часто попадаются драгоценные камни, — указывая на нагруженные вагонетки, продолжал свои объяснения Кротов. — В этом районе мы находим главным образом ярко-вишневые гранаты, буро-красные сердолики, розовые турмалины и светло-красные рубины. Но у нас совершенно нет времени заниматься их собиранием. В недалеком будущем, очевидно, внимательно переберут всю вывезенную на поверхность породу. Теперь нас интересуют только алмазы. Очень интересуют, так как они необходимы для буровых инструментов. К сожалению, именно алмазов в этой местности мало.

Мы осмотрели гордость Самборского — литостат «С-26». Потом инженер повел нас к Лиде Шелемехе.

— Там вы найдете и упрямого палеонтолога, — сказал Кротов. — Это у нас район так называемой Северной штольни. На сто метров выше, над штольней, — подземное озеро. Наша беда. Для безопасности туннеля необходимо провести оттуда реку и установить шлюзы. Мы от этого озера пока хорошо отгородились. А то чуть было не начался потоп.

Электровоз выбрался из туннеля, обогнул поток вагонеток, проскочил над ними по горбатому мостику и быстро помчался к Северной штольне. Въехав в нее, мы заметили, что в ней гораздо больше света, чем во всех других здешних подземельях.

— Это сделано специально для приезжих, — вздохнув, проговорил Кротов. — Между прочим, профессор, — обратился он к ботанику, — мне кажется, это место будет едва ли не лучшим для ваших первых опытов.

Аркадий Михайлович сам уже внимательно оглядывал все вокруг и что-то шептал себе под нос.

Тем временем наш экипаж остановился около группы людей, тоже осматривавших стены штольни. Здесь царила относительная тишина, и все поснимали шлемы. Я сразу увидел Лиду. Возле нее стоял Догадов. Очевидно, новоявленный палеонтолог, встретив девушку, так обрадовался этому, что забыл о костях своих допотопных животных. Узнал я также и нескольких инженеров и химиков, которых видел в лаборатории новейших сплавов. Большинство же присутствующих было мне незнакомо.

Догадов мгновенно подбежал к электровозу и поздоровался с Кротовым. Ни меня, ни профессора, ни Тараса он не узнал: мы были хорошо замаскированы шахтерской одеждой и шлемами.

— Товарищ Кротов! — крикнул он инженеру. — Я нашел единомышленников, которые тоже считают варварством то, что вы не даете мне возможности вырыть костяк бронтозавра… А от Макухи вы ничего не получили?

— Послушайте, Догадов, — спокойно, тоном, свидетельствующим, что палеонтолог напрасно тратит силы на уговоры, сказал Кротов, — у вас есть еще три часа. Если вы будете возле своих костей, а не здесь, вы успеете вытащить их все.

— Мне необходимо на это два дня!

— К сожалению, ничего не могу сделать, — развел руками Кротов. — Я не имею никакого права ради костей задержать строительство хотя бы на минуту. Даже если бы это были кости самого Адама.

— Но ведь это имеет величайшее значение для науки! — поддержала Догадова Лида.

— Эх, дорогая моя, — засмеялся инженер, — его наука сейчас мало меня интересует… Вот если бы дело касалось вашей науки, ну, тогда, может быть, я и согласился бы задержать строительство…

Товарищи Лиды тоже рассмеялись. По-видимому, практицизм Кротова им понравился.

— Кроме того, — прибавил инженер, — если наш многоуважаемый палеонтолог так интересуется своей наукой, то пусть воспользуется последними часами, а не… вербует здесь себе союзников, а главное — союзниц.

Теперь смеялись все. Даже Лида не удержалась от смеха.

Догадов принадлежал к людям, которые никогда за словом в карман не лезут. Он начал спорить. Пока он наскакивал на Кротова, мы втроем подошли к Лиде, чтобы пожать ей руку. Но она не узнала нас, и мы сняли наконец уже надоевшие нам шлемы.

Мы поздоровались со всеми знакомыми и незнакомыми.

— Ну, как наш палеонтолог? — спросил я Лиду.

— Догадов? — переспросила она. — Да как будто бы ничего… Вы надолго сюда?

— На несколько дней. А вы?

— Вероятно, пока не пустим завод.

Догадов, увидев меня, бросился пожимать мне руку и требовать, чтобы я защитил его от притеснений Кротова.

Я еще не успел определить свою позицию в этом деле, как Кротов, торопливо махнув нам рукой, сказал, что в конце дня надеется встретиться с нами, и, оставив нас в штольне, уехал куда-то на электровозе.

Аркадий Михайлович и Тарас пошли осматривать места для подземных насаждений, работники лаборатории занялись своими изысканиями.

Только я остался без дела. Вот почему я очень обрадовался, когда Догадов предложил мне посмотреть на кости необыкновенного зверя.

— Какая хорошая девушка эта Лида! — сказал он мне дорогой.

Я шел вслед за ним. Почему-то мне не захотелось откликнуться на эту фразу.

Вдруг я услышал позади легкий шум. Я оглянулся и увидел Тараса. Меня удивили его насупленное лицо и угрюмый взгляд, которым он нас проводил.

Кому адресовался этот взгляд?

14. НАУЧНЫЙ СОВЕТ

На сессию Научного совета меня вызвал телеграммой Черняк.