Глубина в небе

В голосе Аннерби больше не звучала непоколебимая уверенность. Эмбер Нижнимор была солдатом, и при ней сержант Аннерби, как мог, выполнял свой долг. Теперь, словно бы выйдя из боевого режима, он казался таким измученным, что с трудом держал брюхо над снегом.

Андерхилл выглянул наружу. Они стояли на высоте пары сотен футов над тиферским депо. Полярное сияние угасало; движущиеся световые точки, небесные вспышки — все это уже давно исчезло. В тусклом свете звезд депо отбрасывало на серую равнину черную тень. Только это была не тень, а порошкообразный краситель, который они распылили по всей территории.

— Такая малость, — сказал Аннерби. — Всего-навсего пара сотен фунтов черной краски. Ты уверен, что это сработает?

— О, конечно. В первые несколько часов Нового Солнца тут будет ад кромешный. Черный порошок нагреет всю технику так, что за любые конструкторские допуски зашкалит. Ты же знаешь, что происходит при такой вспышке.

Собственно говоря, сержант Аннерби и сам руководил такими испытаниями. Сотню раз Срединная Яркость озаряла присыпанный черным порошком металл, и спустя считаные минуты металлические детали приваривались одна к другой: оси ко втулкам, поршни к цилиндрам, колеса к рельсам. Вражеские войска будут вынуждены отступить под землю, а самое важное для них в стратегическом отношении депо погибнет полностью.

— Шерканер, такой трюк можно было использовать в первый и последний раз. Несколько барьеров, пара мин — и мы покойники.

— Ну да. Но изменится много чего еще. Это последняя Тьма, когда спит паучество. В следующий раз нас будет больше, чем четверо паучар в воздушных скафандрах. Вся цивилизация останется бодрствовать. Мы колонизируем Тьму, Хранкнер.

Аннерби с видимым недоверием рассмеялся. Жестом позвал Андерхилла в расщелину и глубину под ней. Как бы ни устал сержант, он спустится последним, установив окончательный барьер.

Шерканер бросил последний взгляд на серую равнину и полог невероятного полярного сияния высоко в небесах.

Высоко и глубоко, мир познать нам нелегко.

9

Детство Эзра Виня получилось, в общем-то, спокойным и безопасным. Лишь однажды за всю жизнь он угодил в настоящую передрягу, и то по преступной дурости.

Даже по меркам Чжэн Хэ семья Винь.23 считалась очень многочисленной. Некоторые ветви Семейства уже несколько тысяч лет не пожимали друг другу рук. Винь.23.4 и Винь.23.4.1 большую часть этого времени провели в путешествиях, облетев половину Людского Космоса, сколотив состояния, развив собственные моральные кодексы. Вероятно, лучше им было бы не уповать так сильно на постоянную синхронизацию, но счастливый случай свел все три ветви в одно и то же время на Старом Челе. Там они несколько лет провели, сооружая времянки, у более оседлых цивилизаций достойные именоваться хабитатами дворцового класса, и осторожно приглядываясь друг к другу в попытке понять, что за это время осталось от общей основы. Ветвь Винь.23.4.1 управлялась на принципах консенсусной демархии. На торговых отношениях это не сказывалось, но тетю Филипу выводило из себя. «Никто не вправе лишать меня моих же прав собственности голосованием», — как-то бросила она в присутствии малыша Эзра. Винь.23.4 с виду была куда ближе знакомым ветвям родителей Эзра, хотя их диалект незейского с трудом поддавался расшифровке. Семья 23.4 не утруждала себя поддержанием в исправном виде станций стандартного широкополосного вещания. Но стандарты имели даже большее значение, чем черные списки. На пикнике детские скафандры проверяли люди, а потом перепроверяла автоматика, однако никто не задумался, что для твоих кузенов «атмосфер-секунда» может измеряться другой величиной. Эзр вскарабкался на маленькую скалу, крутившуюся вокруг выбранного для пикника астероида; его очаровало смещение крошечной планетки по воле его рук или ног. Но когда воздух кончился, его товарищи по игре уже отыскали себе новые миры в каменном облаке. Служба безопасности пикника поначалу игнорировала призывы его скафандра о помощи, и ребенок едва не задохнулся.

Эзр помнил лишь, как проснулся в новой, специально сконструированной детской и как много следующих килосекунд ему оказывалось поистине королевское обхождение.

Поэтому Эзр Винь всегда выходил из гибернации счастливым. Испытывал привычные дезориентацию, физический дискомфорт, но воспоминания детства твердили ему, что все будет в порядке.