Глотка

– Однажды в Бонг То пропал маленький мальчик, – я вздрогнул от неожиданности. – Всего их пропало три. Первый был достаточно большой, чтобы говорить и уметь нарываться на неприятности, но недостаточно взрослый, чтобы о себе позаботиться. Просто пропал, как сквозь землю провалился. А через два месяца повторилась та же история. На этот раз мать ребенка подняла такую панику, что пришлось обыскать деревню. Сами вьетнамцы обшарили каждый квадратный фут, включая рисовое поле и лес. А дальше стали происходить и вовсе интересные вещи. Однажды вьетнамская старуха пошла утром к колодцу за водой, и вдруг увидела призрак пользующегося весьма дурной репутацией старика из соседней деревни. Его все здесь боятся. Он просто стоял у колодца, сложив руки на груди. Местные считают это признаком того, что призрак голоден. Он хочет еще. Хочет, чтобы его снова накормили. Старуха упала в обморок, а когда очнулась, у колодца никого уже не было. Она разнесла эту новость по деревне, и всех охватила паника. Дальше – больше. Две тринадцатилетние девочки работали на поле. И вдруг, подняв головы, они видят примерно в шести футах от себя призрак старухи, которая умерла, когда им было по десять лет. У нее распущенные седые волосы и ногти около фута длиной. Девочки подняли крик, стали плакать, но никто кроме них старухи не видит, а она подходит к ним все ближе и ближе. Девочки пытаются убежать, но одна из них поскользнулась, и старуха прыгнула на нее, словно кошка. И знаешь, что она делает дальше? Проводит пальцами по лицу девчонки и слизывает с пальцев слезы и слюни. На следующую ночь двое мужчин пошли в отхожее место за одним из домов и увидели там двух призраков, пожирающих экскременты. Они опрометью кинулись обратно в деревню, и там увидели с полдюжины призраков вокруг хижины вождя племени. Они хотят есть. Один из мужчин чуть не выжил из ума, увидев, как призрак его покойной жены проник в хижину сквозь запертую дверь. Через минуту она вышла обратно, слизывая с пальцев кровь. Пока мужчина стоял там ни жив ни мертв, из своих хижин вышли матери и бабушки пропавших мальчиков. Все они кинулись с воплями в хижину вождя. Вождь выходит им навстречу, но они сметают его с пути и начинают разносить его хижину. И ты знаешь, что они в результате обнаружили.

За время рассказа Рэнсом успел припарковать джип у штаба моего батальона, и теперь он улыбнулся мне с видом человека, который все наконец объяснил.

– Но что же там на самом деле произошло? – спросил я. – И как ты узнал обо всем этом?

Рэнсом пожал плечами.

– Я слышал эту историю раз десять, но Бачелор знал обо всем этом больше, чем кто-либо другой. Они скорее всего вынесли из хижины куски тела вождя и бросили их в отхожее место. И постепенно, месяц за месяцем, все жители деревни как бы перешли определенную границу и превратились в призраков.

– Ты тоже думаешь, что они превратились в призраков?

– Я думаю, что в призрака превратился майор Бачелор. Вот что я скажу тебе, Тим. Мир полон призраков, и некоторые из них выглядят как обычные люди.

Я вылез из джипа и захлопнул дверцу.

Рэнсом смотрел на меня в окно.

– Будь осторожнее, – сказал он.

– Желаю удачного возвращения к твоим бру, – ответил я.

– Бру – это просто фантастика, – он дал задний ход, резко развернулся на небольшой площадке перед штабом, включил вторую скорость и понесся навстречу судьбе.

Часть третья Джон Рэнсом

1

Начав вспоминать Джона Рэнсома, я уже не мог остановиться. Я пытался писать, но книга моя превратилась в тупое подобие старого фильма с Кентом Смитом и Глорией Грэхем. Тогда я позвонил в агентство и заказал на среду на утро билет до Миллхейвена.

Воображение часто творит вещи, которые отказываются понимать и принимать остальные части твоего сознания. В ночь со вторника на среду мне приснилось, что Бегун уродует не чье-нибудь, а мое собственное тело.

Я проснулся в душной темноте.

Простыня подо мной была холодной и липкой от пота. К утру на ней отпечатаются желтоватые очертания моего тела. Сердце мое учащенно билось. Я перевернулся и переполз на сухое место.

2

Наконец я осознал, что сама мысль о том, чтобы снова увидеть Миллхейвен, наполняет меня ужасом. Миллхейвен и Вьетнам были каким-то странным образом связаны, почти взаимозаменяемы в моем сознании, словно фрагменты какого-то большого целого, какой-то давней истории, еще более давней, чем мифы об Орфее и Лотовой жене, истории, в которой говорилось: «Ты потеряешь все, если оглянешься назад». Но ты все же оглядываешься назад – и что же? Тебя поражают громы и молнии? Или ты, наоборот, видишь самую важную часть загадки-головоломки, которую, движимый первозданным страхом, скрывал от самого себя?

В среду рано утром я принял душ, собрал чемодан и вышел на улицу, намереваясь поймать такси.

3

Я поднялся по трапу самолета, занял свое место, пристегнул ремень и только тут осознал вдруг, что, дожив почти до пятидесяти лет, лечу через весь континент, чтобы помочь давно забытому знакомому найти какого-то психа.