Глиняный конверт

Смертен человек, но вечно живут его добрые дела, — так закончил Рибамили сказание о Гильгамеше.

Наби-Син горящими глазами смотрел на старого рулевого.

Прошло еще несколько дней. Наконец вдали, на холме, показался большой город.

Наби-Син опять подбежал к Рибамили.:

— Это Мари?

— Мари, сынок, Мари, — ответил рулевой. — Скоро сойдем на берег. Увидишь, какие там храмы, какой большой дворец.

— Неужели лучше, чем у нас в Бабили? — удивился Наби-Син.

— Не то что лучше, но тоже хорош.

— Отец, смотри, Мари! — радостно сказал Наби-Син подошедшему к ним отцу.

— Да, Набия, это Мари. Слава Мардуку, окончен наш долгий путь.

— Отец, кто правит Мари? Царь? Как его зовут?

— Зимрилим.

— Он такой же сильный, как Хаммурапи? И все его боятся?

— Ну нет, — улыбнулся отец. — Хаммурапи — самый могущественный царь на земле. Недаром его называют «царем четырех стран света». Он покорил все города на юге и на востоке, разбил Римсина и прогнал его из Ларсы, заставил царя Ассирии платить дань.

— Я знаю, — сказал Наби-Син, — мы в школе читали:

Хаммурапи царь, могучий воитель,
Сокрушитель своих врагов.

— Это верно, Набия! Ты хорошо помнишь то, что учил в школе, — похвалил сына Белидинам. — А было время, когда вавилонские цари платили дань Римсину. Но Хаммурапи одолел его. Кто почитает богов Мардука и Шамаша, тому они во всем помогают.

— И Зимрилим платит дань Вавилону?

— Нет, Зимрилим сам себе хозяин!

— А если Хаммурапи будет воевать с Зимрилимом, кто победит? Хаммурапи?

— Ну, этого никто не знает, — усмехнулся отец. — Только жрецы-прорицатели, которые гадают на печени овцы, могут предсказать будущее.

— Гадают на печени? — удивился Наби-Син. — Как это?

— Я не знаю, Набия! Я же не жрец. Довольно говорить об этом. Пока еще никто не воюет. Смотри лучше на берег, мы подъезжаем к городу.

Предвидя конец пути, гребцы налегали на весла, рабы напряженно тянули ладьи на бечевках. Суда шли быстрее, чем обычно. И вдруг за поворотом реки показался город, совсем уже близко. Вскоре они прошли мимо окраины с маленькими глиняными домиками, хорошо были видны узкие, кривые улицы, пыльные, грязные, с кучами мусора около домов.

«Совсем, как у нас в Бабили в бедных кварталах», — подумал Наби-Син.

Вот и пристань. Она была значительно больше той, где проверяли документы, и очень много судов стояло у причалов. Тут и узкие, длинные ладьи из тростника, и плоские калакку, и круглые гуфы, обшитые кожей, и деревянные плоты. Одни стояли готовые к отправке, полные груза, другие пришли с севера й с юга, и грузчики выносили из судов привезенные товары. На берегу лежали мешки, тюки, сосуды с вином и маслом. Стоял такой шум и гомон, что с трудом можно было разговаривать. Купцы, грузчики, рабы, чиновники суетились, бегали с места на место. У Наби-Сина зарябило в глазах.

Наконец к причалам подошли ладьи, на которых прибыли Белидинам и Наратум. Гребцы легко соскочили на берег и крепко привязали суда к столбам. Положили сходни. Первыми сошли на берег Белидинам и Наби-Син. За ними вереницей потянулись рабы, вынося на плечах тюки с шерстью, мешки с зерном и финиками, кувшины с сезамным маслом. На берегу выросла целая гора мешков. Наконец разгрузка окончилась. Последним вышел Наратум. Он проверил, все ли мешки вынесли на берег, не утащили ли рабы какой-нибудь тюк.

— Слава Мардуку, все благополучно! — сказал он, подходя к Белидинаму.

— Теперь только остается найти хороший амбар для товаров и выгодно их распродать, — ответил тот.

ГЛИНЯНЫЙ КОНВЕРТ

Город спит. Уже давно наступила ночь. Тишина. Даже ремесленники, которые работают позже всех в Бабили, легли спать. Спят и во дворце царя Хаммурапи. Одни стражники, охраняющие покой царя, стоят на часах.

И только в покоях, где живет со своей свитой посол царя Зимрилима, горит свет — не спится Ярим-Адду. Недавно приехал Ярим-Адду в Бабили к Хаммурапи с поручением от своего господина Зимрилима. Ласково принял царь посла Ярим-Адду, поселил его в своем дворце, посылает ему обед из царской кухни, а все-таки не верит Ярим-Адду вавилонскому дарю.

На днях был большой прием во дворце — в Бабили прибыли послы из города Алеппо. Хаммурапи принял их с большим почетом. По царскому приказу, им выдали парадные одежды придворных — плащи, затканные пестрым узором и расшитые золотой нитью. Слуги сами одевали людей, они искусно обернули ткань вокруг тела и, перебросив край через левое плечо, оставили открытым правое, пушистая бахрома шла по краю плаща. Торжественно вошли гости в тронный зал и уселись недалеко от владыки. А Ярим-Адду и его люди были одеты в обычные платья — широкие юбки со складками, и заняли последние места за столом. Не выдержал Ярим-Адду, подошел к Хаммурапи после приема и спросил его:

— Почему, господин, ты так плохо обошелся со слугами твоего брата Зимрилима? Почему ты не дал нам праздничных одежд? Разве Зимрилим не твой союзник? Разве он не посылал тебе своих воинов, когда ты воевал с Эшнуной, когда шел в поход на Ларсу? За что ты обидел нас?

Хаммурапи насмешливо улыбнулся: