Глинглокский лев. (Трилогия)

И сильная рука бросает его вперед, и он бежит. Бежит, потому что понимает – Гарт прав, потому что сам видел смерть в ее глазах. И он бежит, хотя никак не может еще с этим смириться. Впереди бежит Дайлин, кажется, он снова плачет, но бежит. А замыкает в этот раз Гарт. Он бежит сзади, чтобы быть уверенным, что они не отстанут и не потеряются. Он бежит сзади, чтобы в случае чего задержать эльфов и дать своим друзьям время. Он бежит сзади, потому что бегущие спереди люди ему дороги. Он бежит сзади, опытный воин, готовый ко всему.

Видно, кто-то на небе решил, что с них все-таки хватит. Эльфы не рискнули преследовать людей. Дозор и так слишком далеко был от своей сотни и, не зная, сколько перед ними солдат, отказался от преследования. Немного пошумел сзади и отстал. Но безнадежные уходили по лесу до самой ночи, когда не осталось сил бежать, просто шли. И остановились только тогда, когда опустившийся мрак окутал лес.

Они сидели в полной темноте, не разжигая огня, крепко прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Сидели в абсолютном мраке, сидели молча. Рустаму было больно, так больно, что это разрывало ему грудь. Он не мог сейчас говорить и не хотел. Большие серые глаза на еще детском лице. Покрытый кровью наконечник стрелы, выскочивший из хрупкого тела. Эльфы, рубящие топорами и мечами беззащитных людей. Четырехлетний малыш, кричащий от боли в пронзенной злой стрелою ноге, и эльфийский лучник, торжествующе поднимающий к небу свой лук. Эльф с золотыми прядями волос и тонкими чертами лица, стоящий на коленях над сжавшимся на земле обнаженным телом, с плотоядной улыбкой расстегивающий штаны. Тихий плач «Мама, мама, мамочка», кровь, бьющая в голову багровой пеленой. Резкий толчок в напряженных руках, когда широкий ржавый наконечник пробивает белую кожу. И снова большие серые глаза на еще детском лице.

Видения не отступали, они кружились в безумном горячем хороводе. Его бросало то в жар, то в холод. Он хотел остановиться, вынырнуть, но бесполезно. Снова и снова в воспаленном мозгу проплывали жуткие картины. Хотелось плакать или кричать, но даже этого он не мог сделать. Бесконечная, темная и страшная ночь.

Но все в этом мире проходит. Таков закон жизни. Закончилась ночь, пришло солнце, осветившее ласковыми лучами лес.

Рустам встал первым. Он молча поднялся на ноги, привел в порядок одежду и, осмотрев заляпанный кровью наконечник копья, тщательно обтер его листьями. В душе его было пусто и спокойно, как у человека, переосмыслившего жизнь и принявшего твердое решение. Он смотрел на спекшуюся бурую кровь на темном железе, смотрел на хищное листообразное жало, которым он вчера развалил надвое живот эльфу. Вытирал кровь руками, которые сделали это, и не чувствовал ничего. Всю жуть первого убийства смыло человеческой кровью, впитавшейся в желтую деревенскую пыль, и широко распахнутыми серыми глазами.

Гарт с Дайлином наблюдали за ним, не говоря ни слова и не вставая с земли. Наполнив фляжку свежей водой, благо ручьев в этом лесу было множество, Рустам в полной готовности к дальней дороге посмотрел на своих друзей.

– Далеко ли отсюда до Лондейла? – прервал он наконец затянувшееся молчание.

– До границы гораздо ближе, – медленно ответил Гарт.

– Мне надо в Лондейл, – упрямо мотнул головой Рустам.

– Можно спросить зачем? – поинтересовался у него Гарт.

Рустам молча стоял перед ним, бросив быстрый взгляд на синее небо, просвечивающее сквозь верхушки деревьев. Гарт встал с земли, выпрямившись во весь свой гигантский рост.

– Король дал тебе в руки это корявое оружие, – прогремел он и бросил на землю свое кривое копье, – одел тебя в эти обноски, – Гарт зажал в кулак выцветшую ветхую тунику, – и кормил тебя помоями. Ты ничего не должен ему! МЫ ему ничего не должны. Мы не солдаты, мы его овцы. Король хотел отдать нас на заклание, ничего не вышло, мы выжили. И уйти теперь – это наше право, право на жизнь. Мы его заслужили. – Гарт сделал паузу и затем снова спросил: – Скажи мне теперь, братец, зачем тебе в Лондейл?

Рустам помолчал, еще раз посмотрел на безумно ясное синее небо и вместо ответа тихо спросил:

– Если бы у той реки люди не побежали, если бы у той реки эльфов остановили. Что стало бы с жителями деревни и что стало бы с той… – Непрошеный комок в горле помешал ему закончить вопрос. Но Гарт понял все и так.

– Они были бы живы, – тихо сказал он. – И та девочка тоже сейчас была бы жива, – ответил он на неоконченный вопрос.

– Теперь ты понимаешь, почему мне надо идти в Лондейл? – посмотрел Рустам ему в глаза.