Глиф

Уважаемый профессор Таунсенд!

Большое спасибо за впечатляющее количество оттисков, присланных Вами в последнее время. Я восхищаюсь Вашим трудолюбием и удивляюсь, как Вам удается сохранять такую производительность в свете остальной работы. Я в свои тяжелые годы публиковал очень мало. Сейчас я закончил книгу о лингвистических ловушках и психологических типах, которая скоро будет переведена на английский. На днях один профессор сказал мне, что университеты быстро сворачивают деятельность, поскольку интеллигенции платят меньше, чем простым рабочим. Прилагаю машинописную копию моей недавней речи на симпозиуме Аристотелевского общества.[222] Мне пора бежать.

Искренне Ваш,

Жак Деррида

либидинальная экономика

Полковник Билл – исключительно по той причине, что мог, – слетал на своем истребителе с военно-воздушной базы в Марче до города Вашингтона и обратно, оба раза останавливаясь для заправки в небраскинском Стратегическом авиационном командовании. Там, пока бригада из шести человек заправляла его малышку, он сидел в кафе кондитерской и заигрывал с официанткой по имени Рита. Он выпил кофе, съел пончик и сказал Рите, что зайдет при следующей посадке, подмигнул, сползая со стула у стойки, и добавил:

– Ты меня поняла?

В Марче полковника встретила мадам Нанна в свежей униформе с синей юбкой.

– Рассказывай, – потребовал полковник Билл.

– Это находка. Этот ребенок – находка.

– Как он функционирует?

– Команда не знает как. Знает только, что функционирует. Он действительно уникален. Но ничего нетипичного в нем нет. Он нормальный, если не считать ума.

– Тогда у нас не получится его смоделировать. Ты это хочешь сказать, Нанна?

Он уселся за руль «хаммера».

– Да, полковник.

Полковник Билл смотрел сквозь лобовое стекло, прикусив нижнюю губу.

– Но он нам пригодится.

– Еще как пригодится.

– Отлично.

– Как президент? – спросила мадам Нанна.

Полковник Билл повернул ключ и завел двигатель «хаммера».

– Президент – говно на палке, Нанна. Еще тупее, чем этот недоносок вице-президент. И вообще лопух. – Он покачал головой. – Никсон – вот тот был президент. Потные ладони, дрожащие губы, ножи в спину. Да, вот это был Президент.

Мадам Нанна отошла от машины. Полковник Билл взглянул на нее, как в первый раз, приходя в себя после очевидной эйфории от воспоминаний о Никсоне.

– Ты красивая женщина, Нанна.

– Спасибо, сэр.

– Иди-ка сюда, садись к полковнику Биллу на колени.

– Да, сэр.

– Ну вот. Так лучше, правда?

– Да. сэр.

отрыв симулякра

Представьте, что я заменил все «о» на «д», «в» на «р», «ф» на «а», «п» на «й», «л»-на «ь», «с» на «н», «к» на «ц», «г» на «т», «и» на «е» и наоборот. Тогда вода превратилась бы в РДОФ. А представьте, что я произвел такие замены по всему алфавиту. По-прежнему ли это мой родной язык? Ну да. Вфьла рни вфрсд тдрдвег йдфстьепнце.

Язык был моя постель. Более того, письмо было моя постель. Там я ничего не боялся. Я нуждался в нем. Я доверял ему. Я писал записки самому себе и читал их. Я гадал, что они значат. Я откладывал записки и старался забыть, чтобы потом найти и прочитать их. Я рвал их на куски и переставлял слова, читал задом наперед и через слово.

Юнеме дме фл юмьбвт цс шьбюсй. Юне дзюлр цт флю дигш.

степени

Вес мозга

Голова болит
опять болит,
пятьдесят две унции,
мокрые насквозь.

Боль весит
тоже
3 с лишним фунта,
катится булыжником
с пола на крышу.

Пятьдесят две унции,
по унции на карту
в колоде.

По тринадцать
на каждые восемь
часов, что я обвожу
топографию
спичкой.

сема

Мадам Нанна одевалась непредвиденно. Из-за чего, интересно, бывает так, что слово не вписывается? Я часто рассматривал пространство между словами с обеих сторон рассматриваемого слова. Может, дело в размере? Числе гласных? Смысле? Мадам Нанна была дородная женщина. Не совсем так. Мадам Нанна была докучливая женщина. Мадам Нанна красочно наряжалась. Но на самом деле, несмотря на одежду, верно ли это относительно самой мадам Нанны? Мадам Нанна покупала и носила одежду ярких цветов. Мадам была весьма неглупа.