Глядящие из темноты

Берг мысленно вздохнул. «Посол» и «осведомитель» — синонимы. Для посла естественно работать еще и осведомителем, так что повышенное любопытство Эрмольда к терранцам совершенно в порядке вещей, ну а ему что делать? Первая Комплексная выбрала Солер после долгих консультаций — естественная граница с морем, из-за которого, якобы, и прибыли терранцы, да еще, не всегда, впрочем, строго соблюдавшийся, принцип начинать с малого, чтобы исподволь подготовить умы к своему присутствию… А там, глядишь, наладим контакты, откроем свои посольства и в Ретре… И в других Срединных графствах… Вернее, так бы оно и случилось, не будь этого космического катаклизма. Ибо другие послы далекой Терры могут прибыть далеко не так скоро, как планировалось первоначально. Они с Леоном могут оказаться в довольно сложном положении, подумал он.

И, словно отвечая на его мысли, Эрмольд заметил:

— Вы выбрали неправильного союзника. Слабого.

— Терра, — холодно возразил Берг, — не нуждается в союзниках. Она и без того достаточно сильна. Терра ищет партнеров, деловых партнеров — как и любое государство, впрочем. Та же Ретра, например. Вы-то тоже тут сидите, за этим столом…

— Значит, вы не собираетесь оказывать Солеру никакой помощи?

«Это, — подумал Берг, — уж слишком». А вслух сказал:

— Помилуйте! Да разве Солер нуждается в помощи, амбассадор Эрмольд?

— Да, — виновато согласился Эрмольд, — да… Я, пожалуй, плохой дипломат…

«Как же, — подумал Берг. — Ты просто думаешь, что это я — плохой дипломат…»

Он взглянул на сиятельных особ, сидевших во главе стола, — Ансард от маркграфа по правую руку, леди Герсенда — по левую…

— Простите мое любопытство, сударь, — вновь заговорил Эрмольд, — насколько в Терре осведомлены об истории Срединных земель?

— В общем и в целом, — неопределенно ответил Берг.

Похоже, как следует поесть ему Эрмольд так и не даст. Впрочем, такие обеды затеваются отнюдь не ради еды…

— Ганед Первый, Основатель, — рассеянно сказал Эрмольд, — принадлежал к благородному, но весьма захудалому роду… Его держание было на окраине Срединных земель.

— Об этом, — отозвался Берг, — мне известно.

— Любопытно, знаете ли… Тогдашний владетель его усыновил — своих детей у него не было. А Ганед доводился ему то ли племянником, то ли двоюродным братом… Леди Герсенда выглядит несколько расстроенной, вам не кажется?

Берг пожал плечами.

— Скажите, — настаивал Эрмольд, — а в Терре есть горы?

— Да, — ответил Берг, — да… разумеется.

— Значит, вам доводилось видеть, как сходит лавина… Она часто начинается с одного-единственного камня, амбассадор… Мир меняется… Он всегда меняется — когда постепенно, а когда стремительно… Вы знаете, скольких казнили в Солере за тяжкие преступления нынешней весной? Столько же, сколько за два последних года. Солер неспокоен, амбассадор. Тут назревает смута.

«Ну и ну! — подумал Берг. — Вот это настоящий дипломат. Статистику преступлений ведет».

— Странными вы подсчетами занимаетесь, сударь мой Эрмольд, — сказал он.

— Бросьте, — резонно возразил Эрмольд, — вы же так не думаете. Все следят за всеми — а то вы сюда прохлаждаться прибыли. Осведомленный всегда выигрывает, а Ретре есть от чего тревожиться — она же рядом… А кому охота нежданно-негаданно заполучить чумной барак у себя под боком. Так что вы поразмыслите, амбассадор Берг… как следует поразмыслите…

— Надо мной, — возразил Берг, — есть свои лорды…

— Так свяжитесь со своими лордами, — мягко посоветовал Эрмольд, — уж не знаю, как там вы с ними связывались. С тех пор, как вы сюда прибыли, из вашей Терры так и не пришел ни один корабль.

«Ах ты, — подумал Берг, — ах ты, осведомленный сукин сын».

— Благодарю вас, амбассадор, сударь мой, — ответил он. — Я подумаю.

* * *

Солнце поднималось все выше, разгоняя туман. Теперь оно повисло над гребнем горной гряды, очерчивая ее контуры. Пахло свежестью, зеленью и медом; над вереском лениво перелетали сонные пчелы.

Айльф развел крохотный костерок — скорее тень костерка — из сухой травы и стеблей вереска, поставил на камни котелок.

— Когда это ты успел так основательно собраться? — устало спросил Леон.

— Я привычный, сударь, — серьезно ответил юноша, — никогда не знаешь, когда придется опять сниматься с места.

Он плеснул в оловянную кружку теплого варева и поднес ее Сорейль.

Она покорно взяла кружку — обеими руками, чтобы не расплескать, — но ничего не сказала.

Леон обеспокоено взглянул на нее — она двигалась и вела себя, как сомнамбула.

— Оставьте ее, сударь, — проследив за его взглядом, тихонько сказал Айльф, — она вроде как не в себе. Так иногда бывает с теми, кто попадает туда…

— Куда?

Он пожал плечами.

— Завтра она уже ничего не будет помнить, помяните мое слово.

Он помолчал.

— Я боялся, что и вы будете не лучше, сударь. Но вы, похоже, и впрямь из другого теста слеплены.

Потом робко добавил:

— А это и вправду вы, сударь? Я хочу сказать…